Показать сообщение отдельно
Старый 16.12.2015, 21:59   #5
Дикарь
Старожил
Боцман
Посол мира Готики
 
Аватар для Дикарь
 
Регистрация: 15.12.2009
Сообщений: 287
Нация: Испания
Пол: Мужской
Офицеры Корабли
Репутация: 98

Награды пользователя:

По умолчанию Re: Дикарь: "Долгий путь в Миртану"

Ещё один рассказик.

Сказки старого Диего
Спойлер:

Такие дни у почтенного хоринисского купца Диего выпадали нечасто. С тех пор, как он покинул опостылевший Варант и вернулся в Хоринис, всё его время без остатка поглощали торговые сделки, судебные тяжбы, наблюдение за погрузкой кораблей в порту, наём носильщиков и охранников для караванов, присмотр за приказчиками в лавках, ведение приходных книг и другие заботы, конца и края которым не предвиделось. Обычно Диего всё это только радовало, поскольку дело своё он любил и отдавался торговле со всем пылом души. Азарт, риск и вкус удачи после очередной хитро задуманной и проведённой сделки радовали его куда сильнее, чем доходы. Золота у него давно уже было больше, чем нужно человеку для безбедной жизни.
Однако изредка возникало неодолимое желание приостановить эту бешеную гонку и уделить толику времени на размышления, чтение старых хроник и общение с сыном. И то сказать, Эрнан с младенчества остался без матери, кроме отца у него не было никого. Шестилетний парнишка надолго бывал покинут на попечение няньки — взятой с фермы доброй, но довольно бестолковой женщины, да олухов-слуг. Чему у них мог научиться будущий наследник самого крупного торгового дела Хориниса, а может и всей Миртаны?
Вот и сегодня Диего спозаранку отдал необходимые распоряжения, послал к Белиару суетливых приказчиков и самодовольных капитанов торговых судов, после чего вернулся домой. Выкинув из головы неотвязные мысли о делах, он отправился с сыном на прогулку.
Потолкавшись на рынке, убелённый посеребрившими черноволосую голову и длинные усы сединами купец и его подвижный, всюду норовящий сунуть нос сынишка вышли из города и неспешно направились по дороге, что вела к маяку. Впрочем, идти на сам маяк им нужды не было, и вскоре Диего с Эрнаном свернули в негустую рощицу, раскинувшуюся возле самой городской стены. Мальчишку приводило в восторг всё, что встречалось им на пути. Он ловил пылинки в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь древесные кроны. Побежал за бабочкой, вспорхнувшей с цветка серафиса. Но тут же оставил погоню, наткнувшись на большой гриб, который пробил себе дорогу из-под узловатых корней старого дерева.
Диего оттаивал сердцем и забывал о прожитых годах, любуясь сыном. Впрочем, он не забывал прислушиваться к доносившимся из-за шершавых стволов звукам и время от времени внимательно оглядывал окрестности, непроизвольно поглаживая рукоять дорогого меча. Особой опасности так близко от городских ворот быть не могло, но ребёнку может хватить одного укуса гигантской крысы или укола ядовитого жала кровяной мухи.
— Отец, что это?! — радостно закричал малыш. — Это корабль, да?
Сквозь прорезное покрывало папоротников, будто рёбра мёртвого зверя, действительно торчали шпангоуты небольшого судна. Древесина их потемнела от времени, покрылась глубокими трещинами и разноцветной коркой лишайников, но всё ещё оставалась достаточно прочной, чтобы сохранить приданную плотницкими орудиями форму. Кое-где на шпангоутах даже сохранились остатки истлевшей обшивки.
— Да, сынок, это корабль, — усмехаясь в усы, важно кивнул Диего.
— Но как он оказался в лесу? — удивлению Эрнана не было предела.
— О, это очень давняя история! — напустил на себя загадочный вид купец. — Об этом корабле даже сказка есть.
— Расскажи! — потребовал сын.
— Хорошо, слушай!

Дурак и чародей

Давным-давно жил в Хоринисе один маг Огня. Звали его... Грантус. И не было во всём белом свете мага более могущественного и умудрённого древними чародейскими знаниями. Такое могущество позволяло Грантусу делать всё, что только приходило ему на ум. Захотел — и вот уже готово заклинание, позволяющее превратить груду камней в чистое золото. Взбрело в голову — и там, где сейчас находится Верхний квартал, раскинулся огромный замок из белого камня, со множеством слуг, позолоченной мебелью и сверкающими всеми цветами радуги фонтанами.
Во дворце Грантус обычно развлекался и предавался всяческим излишествам, а также принимал посетителей — многие жители Хориниса ходили к нему на поклон, униженно выпрашивая милостей, и магу это очень нравилось. Если его уговаривали сделать что-нибудь особенное или ему самому приходила в голову очередная блажь, Грантус отправлялся в свою башню. Она одиноко возвышалась в диких горах на севере острова, где было тихо, безлюдно и никто не мешал работать.
Конечно, Грантус мог перемещаться из башни в замок и обратно при помощи телепортации, но ему нравилось парить над островом подобно дракону. Поэтому он приказал плотникам построить себе маленький, но роскошный корабль с широкими крыльями из самой лучшей парусины. И когда заказ был готов, поместил внутрь корабля магический камень юнитор. Теперь корабль мог летать, величаво взмахивая крыльями.
Вот однажды Грантус в сопровождении множества разряженных слуг, наложниц и подхалимов гулял по городу. Все встречные низко кланялись ему, велеречиво прославляли его ум и могущество.
Один торговец кинулся Грантусу в ноги, распростёршись на камнях, которыми была вымощена рыночная площадь.
— О, величайший из магов! — закричал он. — Никто не может тягаться с тобой в мудрости и искусстве чародейства. Без сомнения, ты уже сравнялся с самим Инносом и стал всемогущим!
— Да, это так, — милостиво улыбнулся Грантус. — Я действительно могу всё.
Толпа подхалимов согласно закивала.
— Нет, не всё! — раздался вдруг хриплый крик, немедленно сменившийся глупым смехом.
— Кто это посмел сказать мне такое?! — возмутился маг. — А ну, выходи!
Из толпы выбрался Ганс — местный дурачок, который жил тем, что собирал на площади подаяния и помогал торговцам разгружать повозки. Был он немыт, космат, а рванина, заменявшая ему одежду, мерзко воняла. Люди шарахались от него в стороны.
— А, так это ты, недоумок! — засмеялся Грантус. — Почему же ты решил, будто я не всемогущий? Да знаешь ли ты, что я вот прямо сейчас могу превратить тебя в крысу?
— В крысу любой дурак может! А ты попробуй сделать меня умным, — заржал Ганс и отвернулся, принявшись искать насекомых в своих лохмотьях.
Грантус впервые в жизни не нашёл, что возразить. Он замер на месте с открытым ртом. А ведь и верно, никому ещё не удавалось сделать дурака умным! Даже Инносу. Вот умный иной раз превращается в дурака. Но чтобы наоборот — такого ещё не случалось.
Ничего не сказал Грантус. Он быстрым шагом покинул площадь, сел в крылатый корабль и умчался в сторону своей горной башни.
Долго мага не видели в городе. Прежде он никогда не пропадал на столь долгий срок. Но вот, наконец, крылатый корабль приземлился прямо на рыночной площади, разметав по сторонам прилавки испуганных торговцев. С корабля сбежал усталый, с ввалившимися глазами, но довольный собой Грантус и остановился перед Гансом. В руке чародей сжимал три свёрнутых в трубку магических свитка.
Дурень сидел прямо на мостовой и с тупой ухмылкой ковырял в носу.
— Сейчас вы все убедитесь, что для меня нет ничего невозможного, — гордо заявил Грантус и развернул один из свитков. Он прочёл заклинание, над головой Ганса вспыхнул зелёный свет, зеваки испуганно попятились. А дурак продолжал всё так же сидеть на заплёванных камнях и выковыривать грязь из носа.
— Ничего не понимаю! — пробормотал Грантус. — Я же всё рассчитал верно.
Он развернул второй свиток и вновь наложил заклинание. А потом использовал ещё один — всё так же без всякой пользы. Больше свитков для превращения дураков в умных у мага не было.
— Ничего ты не умеешь! — засмеялся Ганс, показал чародею язык и заковылял прочь.
Вокруг стали раздаваться приглушённые смешки. Грантус оглянулся и заметил глумливые ухмылки даже на лицах тех, кто ещё недавно перед ним раболепствовал особенно старательно. Лицо мага побагровело от гнева.
— Ах, вот вы как! Ну ладно! — прорычал он. — Пусть я не сумел сделать дурака умным. Но уж всех вас, кто считает себя умными, превратить в полных дураков я сумею! Это куда легче.
Сказав так, Грантус вскочил в свой корабль и умчался в башню. Народ приуныл. Все знали, что чародей помогал людям не слишком охотно, заставляя подолгу пресмыкаться и вымаливать милостей, а потом часто забывал выполнить свои обещания. Но вот наказывал тех, кто вызывал его недовольство, Грантус быстро и с большим удовольствием. Так что никто не сомневался, что свою угрозу он непременно воплотит в жизнь.
Крылатый корабль появился в небе над северными горами уже на следующий день. Видно, Грантус работал всю ночь, заготовив по свитку на каждого горожанина. А, может, сразу записал заклинание на рунный камень.
Несчастные жители города толпились на улицах, угрюмо ожидая своей участи. Лишь дурачок Ганс сидел возле установленного на городской стене камнемёта и посмеивался с глупым видом, а потом зачем-то принялся крутить ворот, взводя рычаг машины. Дурак, что с него взять!
Когда корабль мага был уже перед самой городской стеной и начал снижаться, рычаг камнемёта с гулким звуком распрямился и в небо устремилось каменное ядро. От корабля в разные стороны брызнули щепки, он закувыркался и с треском рухнул неподалёку от стены. Горожане испуганно ахнули в один голос, а потом толпа устремилась к воротам и дальше — к обломкам корабля.
Грантуса отыскали под обломками. Он был мёртв. Всё его могущество не смогло спасти чародея от удара о камни. Видно, ему и в голову не приходило, что кто-то на него посмеет поднять руку.
Горожане возвращались подавленными и растерянными, но при этом чувствовали облегчение, ибо спаслись от ужасной участи и навсегда избавились от тщеславного и недоброго мага.
— Ты смотри-ка, а ведь Ганс всех нас спас! — заметил один из жителей города. — Даром что дурак!
— Не глупее тебя, — ответил спустившийся со стены Ганс. Он с прищуром оглядел толпу и мало кто смог выдержать его умный насмешливый взгляд и не отвести глаз в сторону.
— Что же это значит? — растерянно спросил кто-то.
— То и значит, что умный всегда может прикинуться дураком, а дурак умным притвориться не сможет, даже если станет самым могущественным магом на свете, — ответил Ганс. — А Грантус и впрямь был силён. Заклинание его с первого раза подействовало, а он меня ещё дважды заколдовал.
Люди озадаченно примолкли.
В тот же день бывший дурак Ганс пошёл в башню покойного мага и надолго там поселился, он изучил его книги и сам стал великим чародеем, известным как магистр Иоганнус. Он основал Хоринисский монастырь, возглавил Круг Огня и запретил магам накапливать богатство, вмешиваться в повседневные дела простых жителей и выставлять напоказ своё могущество. Вместо этого он заповедал жить скромно, все силы употреблять к получению новых знаний и служению Инносу. Да только не все маги его заветам следовали.
А обломки крылатого корабля так и остались лежать в лесу возле городской стены.


***

— Вот это да! — восхитился Эрнан. — А я думал, это просто какой-то гнилой корабль...
По лицу Диего блуждала хитрая улыбка. Всё-таки сочинённая им на ходу сказка вышла куда интереснее правды. Но не рассказывать же сыну, как много лет назад сам Диего, Гербрандт и ещё несколько бездельников шестнадцати-восемнадцати лет отроду на спор тащили из порта через весь город брошенный кем-то из рыбаков дырявый баркас. Ну и напились они тогда на выигранные деньги!
Погрузившись в воспоминания, Диего и не заметил, как они приблизились к городским воротам. Эрнан взбежал на перекинутый через ров мостик и принялся прыгать на нём, радостно ощущая под ногами пружинящие доски. Торчавшие в воротах стражники с добродушными усмешками наблюдали за забавой.
— Хорошо погуляли, господин Диего? — вежливо осведомился один из них.
— Спасибо, замечательно, — искренне ответил купец. — Эрнан! — обернулся он к сыну. — Идём домой, обедать пора.
— Сейчас, только ещё один разок! — отозвался тот и, от души подпрыгнув ещё раза три-четыре, побежал за отцом.
Полчаса спустя Диего и Эрнан сидели за столом в своём доме — одном из лучших особняков Верхнего квартала. Кухарка споро подала рыбный суп с пряностями, выдержанный сыр, жареное мясо, свежий хлеб с хрустящей корочкой, вазу с зеленью и фруктами, а также молоко для Эрнана и бутылку вина для Диего. Нагулявшие аппетит отец и сын отдали должное её стряпне и с благодушным видом расположились у камина. Эрнан, подражая отцу, маленькими глотками потягивал молоко из кружки и хмурил тонкие бровки, глядя на рдеющие поленья.
— Отец, а сказки про всё бывают?
— Конечно!
— И про огонь?
— Да, и про огонь.
— Расскажешь?
— Ну, за такими сказками тебе лучше к магам Огня. Вот придёт завтра Дарон, будете изучать с ним слово Инноса... — улыбнулся Диего.
— У Дарона все сказки скучные! — надул губы Эрнан. — Твои лучше. Если про огонь не хочешь, расскажи про что-нибудь другое.
— И о чём тебе рассказать?
— Ну-у... — нерешительно протянул пострел, оглядывая богато обставленную столовую. — Расскажи вот про это!
Палец Эрнана нацелился на рогатый череп, который висел на стене рядом с камином. Среди красивой обшивки стен, картин в резных рамах, добротной мебели и дорогой посуды смотрелся он, мягко говоря, довольно странно.
Диего улыбнулся, воспоминания о былом вновь коснулись его чела. Однако он не стал рассказывать Эрнану о том, что череп этот когда-то отыскал в накрытом магическим куполом Минентале. Нашёл он его среди обломков корабля, что, должно быть, до сих пор чернеют на берегу бухты, над которой всё так же возвышается мрачная Башня Туманов. Диего смеха ради притащил череп в Старый лагерь и повесил его над столом в своей убогой хижине. А потом, когда магический купол оказался разрушен, прихватил этот сувенир с собой. И теперь он висит в его роскошной столовой как напоминание о страшных и славных годах, проведённых на Минентальской каторге.
— Дело было так... — сосредоточенно закатив глаза, начал Диего.

Ленивый бык

Когда-то в давние времена жил на одной ферме крестьянин. Тогда на Хоринисе держали не только овец, но и коров. Вот и у этого крестьянина был молодой бычок — необыкновенной силы и красоты.
Да вот беда — уродился тот бычок очень уж ленивым. А как вырос в здоровенного быка, так и лень его вместе с ним выросла. Не хотел бык работать — ни водить стадо, ни таскать плуг и телегу. Только стоял или валялся в стойле, лениво жевал корм и спал. Как хозяин с ним не бился, ничего не смог сделать.
— Видно, не выйдет из этого быка толку. Пожалуй, придётся его завтра забить. Шкуру продам, а мясо на зиму посолю да колбасы наделаю, — сказал как-то раз крестьянин и ушёл.
Бык, услышав это, горько заплакал. А тут как раз в хлев заполз мясной жук, который не прочь бывал порыться в бычьем навозе и оттого быка любил.
— Бык, а чего это ты плачешь? — спросил жук.
— Как же мне не плакать, когда хозяин хочет меня завтра резать?
— А ты в лес убеги, — посоветовал жук.
— Не могу. Лес далеко, а я ленюсь, — вздохнул в ответ бык и заплакал горше прежнего.
— Ладно, не реви, помогу я тебе, — сказал жук и пополз собирать родственников.
Родни у мясного жука оказалось много. Как только стемнело, в хлеву собралось жуков многое множество. Велели они быку лечь на бок, подхватили его снизу и понесли в лес. Приволокли на поляну с зелёной травой и сладким ручьём, да и расползлись по своим делам.
— Спасибо тебе, мясной жук! Век твоей доброты не забуду, — сказал бык.
Остался он на той поляне жить. Ел траву, пил воду из ручья и спал в своё удовольствие.
Но вот однажды пришёл на поляну старый волк. Увидел быка и язык от радости вывалил.
— Я сытый пока что, — говорит, — но скоро опять проголодаюсь. Ты никуда отсюда не уходи, потом жрать тебя стану.
Сказал так и лёг под дерево спать. Бык бы и убежал от такого страха, да лень ему. Встал он возле ручья и заплакал. А тут как раз приполз мясной жук быка навестить. Увидел, что тот плачет, и говорит:
— Ты чего, бык, опять слёзы льёшь? Или беда какая приключилась?
— Как же мне не плакать, друг мой сердечный? Пришёл старый волк и хочет меня сожрать.
— Не реви, это дело поправимое, — ответил жук.
Собрал он родню из ближних ям и пещер. Набралось жуков сотни две или три — никто их толком не считал.
Окружили жуки волка, стали у него из шкуры шерсть драть, уши и брюхо щекотать, под лапы подкатываться, так что он и на ноги встать не мог. Испугался волк, взвыл на весь лес, кое-как вырвался и пустился наутёк. Только его и видели.
— Спасибо, мясной жук, — говорит бык. — Нет у меня на свете друга лучше, чем ты.
— Полноте! — отвечает тот. — Обращайся, коль нужда приспеет.
В навозе поковырялся и уполз по своим делам. А бык снова стал жить на поляне и не тужить.
Да только однажды проходил мимо поляны охотник и увидел быка. Пришёл он к его прежнему хозяину и рассказал, где беглая скотина обретается. Тот соседей позвал и решил поутру идти быка искать, чтобы его забить, шкуру содрать и мясо засолить. Охотнику недосуг было вести крестьян на поляну, где бык жил, но посоветовал он им идти по тропе, которую мясные жуки протоптали, когда несли быка в лес. На том и порешили.
Но подслушала их разговор крыса, которая в хлеву жила и из яслей корм воровала. Жалко ей стало быка. Побежала крыса в лес и говорит быку:
— Спасайся, бык! Поутру твой хозяин сюда придёт по жучиной тропе. Хочет он тебя зарезать, шкуру продать, мясо засолить да колбасы наделать.
— Не могу, лениво мне, — ответил бык и заплакал. — А если хочешь меня спасти, найди моего друга мясного жука и расскажи, в какую я беду попал.
Убежала крыса, весь вечер по кустам и ямам шныряла, но жука всё же нашла. Услыхал тот, что его друга-быка хотят забить, и стал скликать родню. Наползло жуков видимо-невидимо. Стали они старую тропу травой и листьями засыпать, а новую протоптали прямо к логову, где жил свирепый мракорис.
Вот крестьяне на утро пошли быка искать. Шли-шли по тропе, как охотник советовал, и вышли к логову мракориса. Тот выскочил, заревел — и за крестьянами. Насилу они спаслись, а в лес после того раза — ни ногой.
Жук приполз к быку и рассказал, как дело было. Посмеялись они, а бык и говорит:
— Опять ты меня спас, сердечный друг! Я для тебя теперь что хочешь сделаю.
Вот прошло сколько-то времени, и случилась у жука лихая беда. Сестрица его заползла в пещеру, над входом которой лежал большой камень. А камень возьми и скатись. Перекрыл вход так крепко, что жучихе на волю никак не выбраться.
Приполз жук к своему другу и просит:
— Выручай, бык, отвали камень от пещеры, не то сестрице моей погибель придёт. Идём скорее!
— Нет, не пойду, — отвечает бык. — Ты уж прости, любезный друг, да сам знаешь — лениво мне.
Обиделся жук и пошёл скликать родню.
Вот собрались жуки возле той пещеры и принялись землю копать под камнем. Большую яму вырыли. Еле успели из неё выползти, как камень стронулся и вниз скатился. Открылся вход в пещеру, выползла на волю сестра мясного жука. Обрадовалась вся их родня, а жук и говорит:
— После хорошей работы и перекусить как следует не помешает. Идём, братцы, быка есть!
— Как же так? Вы ж друзья с ним, — отвечает старый жук.
— Был друг да весь вышел. Ему лень дороже моей дружбы, а мне в таком случае — моё желание родню угостить важнее.
Приползли жуки на поляну и съели быка. Да так обглодали, что кроме черепа с рогами ни косточки не осталось.
И так жуки обиделись на неблагодарного быка, что стали мстить всей его родне. С тех пор на Хоринисе крестьяне коров и не держат, овец только.


***

Эрнан глядел на отца расширенными глазами, в которых дрожали слёзы.
— Ты чего? — нахмурился Диего.
— Бычка жалко, — ответил малыш.
— Жалко, конечно. Но он сам виноват. Если бы не ленился, так и не сожрали бы, — вздохнул Диего.
Эрнан надул губы и, сердито топоча по лестнице, взбежал наверх, где находилась его спальня. Диего хмыкнул и, поставив на стол давным-давно опустевший кубок, направился в свой кабинет.
Печали Эрнана хватило не надолго, вскоре он прибежал к отцу и влез к нему на кресло, оседлав широкий подлокотник.
— А ещё сказку расскажешь? — спросил он.
— Они же тебя расстраивают.
Эрнан немного посопел, но потом решительно дёрнул головой.
— Всё равно расскажи!
— Так и быть. Выбирай, о чём на этот раз?
Мальчишка повертел головой и решительно кивнул в сторону стоявших в углу возле книжного шкафа старых доспехов, которые сжимали в латной перчатке древко алебарды.
— Вот про него расскажи, — попросил он и, чуть помешкав, признался: — Я когда маленький был, очень его боялся. Думал, там внутри сидит кто-то.
— Но теперь-то ты знаешь, что это просто старые пустые доспехи?
Эрнан уверенно кивнул.
— Ну вот, а когда-то, в глубокой древности, они принадлежали одному отважному рыцарю... — принялся вдохновенно сочинять Диего.

Рыцарь и орк

Случилось это в незапамятные времена. Молодой рыцарь именем Адальберт как-то раз отправился в горы на востоке Хориниса, чтобы освободить девицу, которая, по слухам, томилась в башне злого некроманта. Зачем некроманту девица, никто не знал, но люди в один голос уверяли, что она действительно там томится.
После долгих блужданий по диким горам рыцарь нашёл башню, с немалым трудом победил некроманта и отыскал темницу на самом верхнем ярусе.
Правда, оказалось, что в башне томилась не девица, а молодая орчиха. Рыцарь испытал разочарование, но был он благороден и любил во всём порядок, угодный Инносу, и всякое дело старался доводить до конца. Раз пришёл освобождать девицу, значит надо освобождать. Поэтому он взял орчиху за руку и вывел из темницы.
Орчиха же, как и всё её гнусное племя, люто ненавидела людей. Особенно тех, кто служит Инносу. Поэтому вместо благодарности она решила погубить рыцаря и прикинулась, будто ужасно влюбилась в своего освободителя.
— О, храбрый рыцарь! — бросилась она ему на шею. — Ты спас бедную Рыг-Нюх и поразил в самое сердце. Нет для меня теперь на свете никого милее тебя. Бери меня замуж.
— Ты что?! — удивился рыцарь. — Как такое возможно, чтобы человек, да ещё и почитающий Инноса, женился на орчихе — порождении белиаровом? Никогда такого не бывало!
Орчиха зарыдала.
— Я думала, ты честный человек, — говорит. — А ты со мной наедине в башне был, а жениться не желаешь! Отныне любой негодяй мою добродетель под сомнение поставить может. Как жить мне теперь, опозоренной? Лучше пойду я к реке, привяжу камень на шею и утоплюсь.
Рыцарю очень не хотелось жениться на орчихе, хоть и была она по-своему миловидна — с крепкой мускулистой фигурой, пушистой блестящей шерстью, большими красными глазами и белыми ровными клыками. Но был Адальберт благороден, верен своему долгу и любил порядок превыше всего. А потому сказал орчихе:
— Так тому и быть. Возьму я тебя в жёны, если ты сама не передумаешь.
— Мой милый рыцарь, я стану для тебя лучшей на свете женой! — закричала орчиха. — Только прежде непременно должна я испросить родительского благословения.
Рыцарь признал это справедливым и пошёл с Рыг-Нюх к её отцу.
Когда достигли они большой пещеры, где обитал род невесты рыцаря, встретили его там хорошо — накормили до отвала жареным мясом и отвели удобный грот, застелённый шкурами. Рыцарь попросил руки орчихи у её отца — старого жестокого орка. Тот ответил, что никогда прежде не было такого, чтобы дочь орка шла замуж за презренного безволосого. На самом деле он был бы не прочь погубить рыцаря, но побоялся выйти против него открыто — Адальберт был очень силён и закован в блестящие доспехи. Поэтому орк всё же согласился отдать дочь, если рыцарь выполнит три задания.
— Первым делом добудь мне солнечный алоэ. Эта редкая волшебная трава растёт только возле логова ужасного горного тролля, которого боятся не только люди и орки, но и другие тролли, — сказал отец невесты.
— Хорошо, добуду я тебе солнечный алоэ, если Инносу будет угодно, — ответил Адальберт.
При звуке имени Инноса орк передёрнулся, но виду не подал.
Рыцарь переночевал в пещере и утром отправился к горному троллю. Чудовище, едва увидев человека, ударило его своим страшным кулаком. Адальберт пролетел несколько шагов и стукнулся о камень. Тролль решил, что он мёртв и хотел его съесть, но на рыцаре были надеты нордмарские доспехи из магического металла, освящённые на алтаре Инноса. Зная о коварстве орков, рыцарь не снимал их ни на минуту. Они его и защитили от удара. Адальберт вскочил, забежал троллю сзади, выхватил меч и подсёк чудовищу ноги. Тролль рухнул на землю и рыцарь его добил. А потом отыскал солнечный алоэ и отнёс его орку.
Отец Рыг-Нюх был страшно зол, но сделал вид, будто доволен, и дал второе поручение.
— Ты выполнил моё первое задание. Видно, не зря моя дочь тебя выбрала, — сказал он. — Но твои испытания не окончены. Узнай, кто по ночам ворует мясо из ловушек, которые я ставлю на глорхов.
— Если будет на то воля Инноса, я поймаю вора, — отвечал Адальберт.
Рыцарь отдохнул до темноты, а как зашло солнце, сел в засаду возле одной из ловушек. В полночь в тёмном небе зашуршали чьи-то крылья. Прилетела гарпия, схватила мясо из ловушки и взмыла вверх. Ловушка сработала, но скатившиеся брёвна гарпию придавить не могли, поскольку она уже улетела.
Адальберт последовал за чудовищем и к рассвету оказался возле скалы, на вершине которой обитала целая стая гарпий. Рыцарь поднялся наверх, гарпии набросились на него, изрыгая ужасные проклятья и оглашая всю округу пронзительными воплями. Когти у тварей были ядовитыми и каждый, в кого они их вонзали, немедленно падал замертво.
Но Адальберт был в своих чудесных доспехах и когти гарпий оказались бессильны. Он перебил мерзких тварей, выдернул у каждой по перу из хвоста и принёс их орку в качестве доказательства. Тот разозлился ещё сильнее, но виду не подал, а велел выполнить последнее задание.
— Всё больше убеждаюсь я в твоей доблести. Но жизнь состоит не из одних сражений, надобно мужу уметь и многое другое, — проговорил орк. — Надлежит тебе завтра починить старый подвесной мост через пропасть. А то, как мост обветшал, в верхние угодья стало не пройти.
— Ну, это служба самая простая, — сказал Адальберт. — Иннос и в работе помогает так же, как и в бою.
Наутро рыцарь пошёл к мосту, перекинутому через пропасть, по дну которой струился бурный ручей.
День выдался жаркий и орк дал ему с собой на дорогу корчагу с пивом. Рыцарь починил мост, но прежде чем возвращаться назад, решил выпить пива. Он не знал, что орк подмешал туда сонного зелья. Когда рыцарь переходил пропасть по мосту, зелье подействовало, он покачнулся и упал на дно. Но его чудесные доспехи спасли его и на этот раз, а холодная вода ручья смыла сонную одурь. Рыцарь выбрался из пропасти и пошёл к орку.
— Принимай работу, отец. Починил я мост, — сказал Адальберт.
Старый орк был в ярости, но делать нечего — пришлось созывать гостей на свадьбу.
На другой день в пещеру собралась целая толпа орков. Повсюду горели костры, на которых шипели туши кабанов и падальщиков. В больших бочках пенилось пиво.
Старый шаман скрепил брак принятым у орков обрядом, все стали есть, пить и плясать под звуки огромных барабанов. А как стемнело, молодых отвели в застелённый шкурами грот.
Тут молодой рыцарь был вынужден снять латы, чтобы исполнить супружеский долг. А когда он уснул, коварная Рыг-Нюх украла его доспехи и позвала отца с гостями, чтобы убить рыцаря. Но мерзавка забыла забрать заодно и меч Адальберта, и когда убийцы вломились в спальню, он проснулся, схватил своё верное оружие и перебил всех орков.
А потом вернулся в Хоринис, где и жил до самой смерти. Жениться он так больше и не стал, потому что не мог забыть прекрасную орчиху, а все человеческие женщины казались ему маленькими, бледными, с противной безволосой кожей.


***

Эрнан, привалившись к отцовскому плечу, давно спал. Только поэтому Диего позволил себе сделать окончание сказки несколько фривольным. Но остановиться, не доведя её до конца, старый купец не смог.
Надо же, как разыгралась фантазия, подстёгнутая видом старых доспехов, которые он когда-то выиграл в кости у секретаря бургомистра. Прежде это железное чучело пылилось в городской ратуше, а теперь, который уж год, предавалось тому же скучному занятию в кабинете купца. И кто бы мог подумать, что пригодится! Хотя бы в качестве источника вдохновения для глупой сказки.
Теперь же сказка кончилась, поэтому Диего бережно взял сына на руки, отнёс в постель и укутал одеялом. Немного постоял, глядя на сладко посапывающего Эрнана, а затем вернулся в кабинет и, достав с полки толстую расходную книгу, углубился в подсчёты.
По своему обыкновению Диего заработался далеко за полночь. Слуги давным-давно спали, в окнах соседних домов не виднелось ни огонька. Лишь тускло тлели уличные фонари, да луна лукаво выглядывала из-за островерхой крепостной башни.
Когда Диего оторвался от густо исписанных страниц и устало потёр глаза, ему показалось, будто он не один. Раздался негромкий вздох, колыхнулось пламя свечи, тихо скрипнула половица. Диего быстро обернулся, схватившись за лежавший на столе кинжал, которым он подравнивал листы.
В углу, рядом со старыми доспехами, возвышалась рослая призрачная фигура. Диего отчётливо видел черты лица незнакомца — мужественного и немного печального, но в то же время мог рассмотреть сквозь него корешки книг, стоявших на полке. В горле купца, совершенно не склонного праздновать труса, мгновенно пересохло, а сердце забухало как пушки входящего в порт галеона.
— Кто ты? — хрипло выдохнул Диего.
— Моё имя Адальберт. Адальберт фон Зааль, — учтиво поклонился пришелец, отступив на шаг. — Я пришёл, чтобы поблагодарить тебя.
— Поблагодарить? За что? — удивился Диего.
— Не думал, что мою историю люди ещё помнят и передают из поколения в поколение, рассказывая своим детям. Я крайне признателен тебе за это, почтенный купец. Теперь я, наконец, могу спокойно покинуть этот мир и встретиться с Инносом.
— Так значит... — изумился Диего и невольно принялся чесать в затылке рукоятью кинжала.
Призрак рыцаря Адальберта ничего не ответил. Он лишь тихо улыбнулся и начал таять. Вот на месте, где он только что стоял, полыхнула бледная вспышка. Огонь свечи вновь колыхнулся, но вскоре замер и стал гореть ровно.
Диего понял, что кроме него в кабинете больше никого нет.


Добавлено через 1 минуту
А это из испытанного временем...

Дух перемен
Спойлер:


Был тихий пасмурный вечер, когда в гавань Хориниса бесшумно, будто призрак, вошло огромное судно. Свернув потрёпанные непогодами и вражескими ядрами паруса, подобно тому, как складывает крылья усталая птица, корабль бросил якорь напротив торговой пристани. Каждый, кто бывал в Хоринисе, столице одноимённого острова, в неспокойные времена, наступившие после падения магического барьера над Миннентальской каторгой, без труда опознал бы в морском скитальце королевский галеон “Эсмеральда”. Судно несколько месяцев назад было угнано безымянным героем, считавшимся избранником богов, и исчезло в неизвестном направлении. О судьбе его никто из остававшихся на острове ничего не знал.
Прибытие судна в гавань было событием даже в те времена, когда магическая руда из копей острова текла синим сверкающим потоком на материк, принося взамен баснословное количество золота, одежд, пошитых столичными портными по последнему слову моды, изысканных яств, жемчугов и пряностей с Южных островов, дорогих варрантских ковров и бесценных клинков из Нордмара. Во время наступившего впоследствии лихолетья, когда морские перевозки почти прекратились, каждый замеченный на горизонте парус на много дней становился предметом оживлённых толков на улицах и площадях города, в крестьянских усадьбах и охотничьих лагерях по всему острову. А уж возвращение легендарной “Эсмеральды” с её не менее легендарной командой должно было поднять на ноги всех, кто сохранял способность держаться на ногах, и даже тех, кто окончательно или временно этой способности лишился. Однако на сей раз ни одна живая душа не появилась на причале.
- Вымерли они там все? - удивлённо поднял брови Безымянный, вглядываясь в неровный ряд береговых построек, уже едва различимых в сумерках. - И маяк старого Джека не горит...
Капитан Йорген протёр рукавом окуляр бронзовой, сильно потёртой от времени подзорной трубы и навёл её на пристань.
- Что за демон?! - воскликнул он малое время спустя. - Клянусь хвостом морской сирены, я видел на берегу орка!
- Орка? - нахмурился Безымянный. - Неужели эти твари захватили Хоринис? Пожалуй, я должен сойти на берег и провести разведку.
- Я с тобой, - заявил Диего, нервно покручивая длинный чёрный ус. - Представляю, во что волосатые превратили мой дом!
- Нет, - отвечал Безымянный, - я пойду один. Нас слишком мало осталось, чтобы так рисковать. Вы же пока зарядите пушки и будьте готовы открыть огонь или поднять якоря. А я пошёл.
- Сейчас прикажу спустить шлюпку... - начал было капитан. Но Безымянный отрицательно покачал головой и, ласточкой перемахнув фальшборт, с тихим всплеском скрылся в воде. Друзья, с волнением столпившиеся у борта, увидели, как его голова показалась в нескольких саженях от причала и вновь скрылась из виду.

* * *
Безымянный ухватился за борт стоявшей у пристани рыбацкой лодки и, легко подтянувшись, одним движением выбросил поджарое сильное тело из воды. Подождал, пока солёные струйки стекут с доспехов на смолёные доски днища, проверил, легко ли меч выходит из ножен, и двинулся дальше. Пару мгновений спустя он уже стоял на пристани, настороженно оглядываясь по сторонам.
Большинство масляных фонарей, установленных вдоль причала, не горели. Из таверны “У одноногого разбойника” и заведения под говорящим названием “Красный фонарь” доносились приглушённые голоса. Вокруг же было безлюдно и тихо. Никаких орков он тоже пока не замечал.
Безымянный слегка расслабился, как вдруг пронзительный женский крик заставил его подскочить на месте и выхватить меч. Он бросился туда, где кричала женщина - в узкий проулок между таверной и домом картографа Брахима. Навстречу ему, ничего не видя перед собой от ужаса, выбежала молодая горожанка. Чепец был сорван с её головы, растрепавшиеся тёмные волосы рассыпались по плечам, белевшим в полумраке. Безымянный сразу отметил, что платье горожанки разорвано. Он бросился наперерез, намереваясь остановить женщину и узнать, кто на неё напал. Но она, подстёгиваемая испугом, с шумным всхлипом шарахнулась в сторону от его протянутой руки. А в следующее мгновение Безымянному стало не до беглянки, так как вслед за ней из-за угла таверны с рычанием показались две огромные сутулые фигуры.
Безымянный, сделав короткий взмах клинком, заступил дорогу волосатым насильникам. Орки остановились и что-то глухо забормотали, переговариваясь между собой. Потом, одновременно вырвав из-за поясов тяжёлые топоры, напали на дерзкого человека, вставшего у них на пути.
Короткий лязг, едва различимое взглядом движение, и вот уже один из орков недоумённо шарит по замшелым плитам в поисках выбитого топора, а второй с хриплым воем прижимает к косматому брюху рассечённую руку. Ухмыльнувшись, Безымянный начал двигаться, чтобы следующей серией ударов покончить с недооценившими его врагами. И вдруг резкий окрик заставил его остановить уже занесённую руку с оружием.
- Не сметь! Оружие на землю, руки за голову!
Безымянный быстро обернулся и увидел в тусклом луче света, пробивавшемся наружу сквозь немытое окно таверны, красные доспехи городских стражников. Служителей закона было пятеро, а нахальный голос их предводителя показался Безымянному очень знакомым.
- Мика, старый чёрт! Это же орки! - гневно ответил наш герой. - Вы что, ослепли?
Мохнатые виновники переполоха тем временем, подобрав топоры и злобно скаля клыки, скрылись в темноте проулка.
- Не груби стражникам при исполнении, - отвечал Безымянному Мика. - Немедленно сдай оружие и предъяви вид на жительство, иначе тебе придётся прогуляться с нами до казармы!
- Оружие тебе отдать, говоришь? - резко изменив тон, негромко протянул Безымянный. - Подойди и забери сам, если сумеешь.
Мика скорее почувствовал, чем увидел в темноте недобрую ухмылку Безымянного. И ухмылка эта разом охладила его пыл.
- А, так это ты! Тот парень, который, как рассказывают, победил драконов! - с наигранным удивлением воскликнул Мика. - Мы-то думаем, что за корабль в порт входит, а это ты вернулся...
- Хватит! - рявкнул Безымянный, сердито бросая меч в ножны. - Идём в казармы, я как раз хотел поговорить с лордом Андре.
- Пошли, - обрадовался Мика, поняв, что побоища удалось избежать. Дав знак своим подчинённым, он засеменил вслед за Безымянным, который уже размашисто зашагал вверх по главной улице Портового квартала.
- Только лорда Андре в городе нет. У нас Вульфгар теперь за главного... - бормотал за спиной Мика.
Безымянный тем временем оглядывался по сторонам, с удивлением отмечая происшедшие в городе перемены. Выражались они, прежде всего, в крепких дверях, появившихся в каждом, даже самом бедном доме. Хотя раньше войти в любое жилище города можно было беспрепятственно. Имелись и другие, трудно уловимые признаки, говорившие опытному глазу о том, что город нынче не тот, что прежде. Но рассмотреть подробности мешала стремительно наступавшая ночь.
- Почему улицы не освещаются? - прервал Безымянный на полуслове продолжавшего бормотать Мику.
- Как же! Господин Лариус приказали масло зря не тратить. Оно золота стоит. У нас по-новому теперь всё. Дух перемен... Посторонись!
Безымянный и сопровождавшие его стражники подались в сторону, пропуская трёх людей в длинных чёрных мантиях. Наш герой с удивлением посмотрел им вслед и вновь обратился к Мике:
- Это ещё кто такие?
- Ищущие, кто же ещё. На моление должно направляются. У них там секта в бывшем доме Игнаца.
- Бывшем доме? А Игнац куда делся?
- На рудники упекли. Он алхимической деятельностью занимался без лицензии...
- Демон знает, что тут происходит! - отчаявшись понять хоть что-то, махнул рукой Безымянный. - Пошли быстрее. Может, хоть Вульфгар объяснит толком.

* * *
При виде вошедших Вульфгар быстро спрятал что-то под стол и вскочил на ноги.
- Мика, шныжий корм, ты почему опять без стука!.. - начал он, повышая голос, но вслед за тем узнал Безымянного и осёкся. - О, кого я вижу! Не чаял вновь приветствовать тебя на нашем острове.
- Привет, Вульфгар! Что у вас тут творится?
- Свободен, - кивнул Вульфгар Мике.
Дождавшись, когда стражники скроются за дверью бывшего кабинета лорда Андре, он расслабленно опустился на стул и извлёк из-под стола початую бутылку вина.
- Садись, - указал начальник стражи на свободный стул. - Поговорим.
Безымянный примостился у другого края стола. Вульфгар наполнил кубки и выложил на стол ломоть сыра. Безымянный молча извлёк из сумки у пояса кусок ветчины и прибавил к угощению.
- Ого, вот это прослойка! - оценил ветчину Вульфгар. - Кабанятина?
- Носорожина, - небрежно качнул головой Безымянный. - Пробовал?
- Не приходилось, - отвечал Вульфгар, отрезая от куска толстый ломоть. - У нас тут носороги не водятся. Они, говорят, всё больше в Миртане обитают. Так ты, выходит, на материке был? А чего вернулся?
- Да не понравилось мне там, - скривил небритое по обыкновению лицо Безымянный. - Думал, на материке люди дружно противостоят оркам, а они между собой больше грызутся. И вообще, странности всякие начались. Сражаться толком не могу - руки будто сами решают, как и когда ударить, а от моей воли ничего не зависит. На скалу пытался забраться, пальцы соскальзывают. Не иначе, наваждение какое... Да и выглядит там всё как-то странно. Как прибыли, я на Горна глянул, так чуть ума не лишился. Что, думаю, за идол с восковой мордой. А уж когда самого себя в лохани с водой увидел... Сюда же вернулись, и всё стало по-прежнему.
- Всё, да не всё, - ответил Вульфгар. - Большие на Хоринисе изменения, иначе мы теперь жить стали. Дух перемен!
- Я уже заметил. А что это за вид на жительство Мика с меня требовал?
- По решению городских властей, каждый прибывающий в город в трёхдневный срок обязан получить вид на жительство, который выдаётся по истечении двух недель после обращения. Не имеющие вида препровождаются за решётку и подвергаются штрафу. Слово в слово в указе так написано.
- Погоди… Выходит, получить вид нужно за три дня, но дадут его только через две недели? Что за чушь!
- Верно, чушь. Но не я же указ этот придумал. Мне велели, я исполняю. Впрочем, для тебя по старой дружбе сделаем исключение. Вот тебе чистый вид на жительство, впиши в него своё имя и ходи по городу спокойно, - развернул Вульфгар листок пергамента. - Ты вино-то пей. Настоящее, монастырское, а не то пойло, которым тип по кличке Вино людей травит.
- Нет у меня имени… А старина Вино, значит, опять взялся за своё? - усмехнулся Безымянный, поднимая кубок. - За встречу!
- Угу, за неё! - согласился Вульфгар, делая большой глоток и закусывая ветчиной. - Да, этот парень вовсю торгует палёным пойлом. Гонит, зараза, самогон, настаивает его на болотнике и разбавляет ягодным соком для цвета. У него шинок в бывшем доме Лемара. Сам-то Лемар в Верхний квартал перебрался. Они на паях с судьёй и лордом Хагеном банк открыли... Ну и жёсткая эта твоя носорожина!
- Но если вы знаете, чем занимается Вино, почему же не принимаете мер?
- Как так не принимаем? Каждую неделю приходим к нему с проверкой, делаем контрольную закупку, составляем протокол и штрафуем мерзавца на полсотни золотых. Самим нам тоже иной раз кое-что откалывается...
- Странно. Раньше его бы за такие дела за решётку засунули.
- Так то раньше! А теперь мы объявили независимость от королевства, и законы у нас свои собственные.
- Вон оно что... А орки и ищущие в городе по какому закону разгуливают?
- Так по новому и разгуливают. У нас же теперь равноправие разумных видов, веротерпимость и этот... как его... тьфу ты, пропасть!.. либерализм, язви его в душу! Орки на работу в городе устраиваются. У нас же нынче кадровый голод, потому как из-за войны и поборов рождаемость низкая. Многие волосатых нанимают с удовольствием, они же вкалывают, как проклятые, и плату большую не требуют. Жрут только много.
- Вот оно как…
- А ты думал! Некроманты и орочьи шаманы вместе с Лариусом, судьёй, магами Огня и главами торговых гильдий в городском совете заседают. Жители, правда, потемну за дверь боятся выйти, потому как орки, они, если напьются, и убить могут, и изнасиловать...
- И что, никто не возмущается?!
- Как же, попадаются такие несознательные! Миртанские шовинисты!.. Недавно был случай. Один пьяный портовый грузчик увидел возле таверны орка, который у Кардифа привратником работает. Подошёл, мерзавец, да и плюнул ему в шерсть на брюхе. А у орков, чтоб ты знал, это первейшее оскорбление. За него вызов на смертельный поединок полагается. Орк, однако, слабосильный попался, тощий и хромой к тому же. А грузчик - что твой голем! Вот орк и побоялся его вызвать, а вместо этого пожаловался Ширр-Шаку. Тот у городских орков вроде главаря, - пояснил Вульфгар. - Ширр-Шак свою братву собрал и явился к таверне. Грузчик, само собой, давно уже уплёлся куда-то, отсыпаться должно быть. Им же, оркам, без разницы, кто из людей их соплеменника обидел. Они - за топоры и давай пластать всех прохожих без разбора. Горожане, видя это дело, разбежались, кто успел. А на следующий день собрались толпой на площади и стали требовать, чтобы орки в городе людские обычаи соблюдали. Даже у одного шамана в алхимической лавке окна повыбили!
- А вы что?
- Мы толпу разогнали, зачинщиков - в темницу. Нечего дружественные межвидовые отношения рушить...
- Но орков-то наказали?
- А то как же! Наши ребята потом с них целую неделю двойную мзду брали. Невзирая на то, есть вид на жительство, нет вида.
- И что, за решётку никого из них не засунули? - удивился Безымянный.
- Нет, только зачинщиков шовинистских выступлений. Одного даже к каторге приговорили. Он как раз в одной камере с Лобартом сидел.
- А Лобарта за что упрятали?
- За экстремизм.
- Чего-о-о? - едва не подавился сыром Безымянный.
- Оказывал, мерзавец, сопротивление. Не хотел подчиняться решению судьи о выселении их с женой с фермы.
- С чего это судья решил их выселить?
- Чего не знаю, того не знаю. Мне бумага поступила: гнать Лобарта взашей. А он, гад, молотилку схватил и двух стражников мне покалечил. Теперь сидит, суда дожидается.
- Я могу с ним поговорить?
- Поговори, коль охота. А я пока велю тебе койку в казарме приготовить. Негоже ночью по городу слоняться. Не ровён час, зарубишь кого, а мне отвечать потом.

* * *
Кроме Лобарта, в камере сидели ещё двое крестьян, какой-то лысый тип в чёрной залатанной мантии и тощий парень в штанах рудокопа из вытертой шныжьей кожи.
- Привет, Лобарт. Ты как здесь? - окликнул Безымянный бывшего хозяина фермы.
Лобарт удивлённо поднял голову. Под его левым глазом расплывался здоровенный синяк, а на порванной рубахе темнели пятна засохшей крови.
- Смотрите-ка, да это же, никак, наш избранник богов! - прохрипел Лобарт и закашлялся. - Всё нутро отбили, собаки.
- Чего ты натворил?
- Я? Я натворил?! - вскочил Лобарт и побелевшими пальцами уцепился за решётку. - Ты посмотри, что эти мерзавцы с нашим островом сделали! Крестьяне разорены, ремесленники мастерские позакрывали, паладины и ополченцы, которые честные, в отставку ушли и спиваются теперь помаленьку... Паладин Альбрехт на пару со стражником Пабло в лесорубы подались от такого позора. Руга из арбалета застрелиться пытался, да только глаз себе выбил, а потом в секту ушёл...
- Объясни толком, в чём дело-то? - взмолился Безымянный.
- Дух перемен, будь он неладен! Отделились, понимаешь, от королевства, порядки свои ввели. С орками и некромантами воевать перестали. Решили сотрудничать и уважать друг друга. Уважаем, правда, только мы их. А куда деваться? Палкой уважение вбивают! Орки же нас уже и за людей не считают, некроманты в секты заманивают. Только торгашам из Верхнего квартала хорошо. Скупают у гоблинов дешёвые товары, весь рынок ими завалили, а свои ремесленники и мелкие торговцы без работы остаются...
- Ты о себе расскажи. Что случилось-то?
- Что и с другими. Налоги нам снизили, но стали требовать грамоты какие-то, чтобы землю пахать можно было, зерно продавать, овец стричь. На всё грамоту подавай! А за каждую грамоту в ратуше золото требуют. И до того довели, что пришлось к Лемару идти, в долг брать под урожай. Он же, кровопийца, золота одолжил, но взял с меня грамоту, что я землю ему в залог отдаю.
- И ты долг не отдал?
- А как отдашь, если ни зерно, ни репу, ни сыр никто не покупает? Гоблины и некроманты весь город дешёвой жратвой завалили, а обычную простым жителям покупать не на что. Выращивают всё на алхимических зельях и тёмных заклинаниях. У людей с той еды потом почки отваливаются, а у иных, говорят, щупальца прямо на лице растут. И в молоко сок болотника добавляют. Кто того молока раз-другой отведает, от моих овец уже покупать не хочет. Да ещё эти окорочка мясных падальщиков... Ну, в общем, не отдал Лемару долг, он мою землю некромантом и продал. А мы ведь спокон века!.. Пятнадцать поколений моих предков землёй той владели! Я ж там каждый комочек, каждую былинку знаю!
- Неужели некроманты землю обрабатывать начали?
- Они сами что ли? У них зомби и големы работают, а сами они только волшбу творят, чтобы из земли всё пёрло быстрее. По три урожая за сезон снимают! Всех по миру пустили – и Акила, и Секоба, и Бенгара. Из прежних землевладельцев только Онар остался. Они с лордом Андре кумпанейство создали. Андре-то сейчас золотой шахтой заведует в Долине Зодчих, а бывшие разбойники у него в надзирателях. Золота девать некуда, вот он и решил его в землю вкладывать. Онар всех крестьян повыгнал, зелий у некромантов накупил и нанял целое стадо гоблинов на полях работать. Это, говорит, современная ин-тен-сив-ная технология. Во, слово-то мудрёное...
- Так, картина проясняется, - пробормотал Безымянный. - Ты посиди тут покуда, а я завтра постараюсь тебе помочь.
- Посижу, куда ж я из темницы денусь, - невесело усмехнулся Лобарт. - На тебя теперь вся надежда, Избранный.

* * *
В Верхний квартал Безымянного не пустили. Прямо перед ним в ворота с важным видом прошёл лохматый орочий шаман, увешанный перьями и высушенными человечьими головами. Он презрительно покосился на Безымянного, выловил подмышкой блоху и проследовал мимо охранников, склонившихся в почтительном поклоне.
Безымянного подмывало расшвырять этих нагло ухмыляющихся щекастых парней, ворваться в ратушу и, грохнув кулаком по столу, призвать к ответу губернатора Лариуса. Однако он прекрасно понимал, что после этого ему придётся погибнуть самому или вырезать половину Верхнего квартала, пробиваясь за пределы городских стен. Скрипнув зубами, наш герой с яростным скрежетом развернулся на окованных сталью каблуках и стал нарочито неторопливо спускаться по широким ступеням каменной лестницы.
Вдруг за спиной у него раздался торопливый топот чьих-то ног.
- Эй, почтенный, тебя господин губернатор к себе требуют!
- Меня? - обернулся Безымянный.
- А то кого же! Бегом давай, их превосходительство ждать не любят.
- Подождёт, - проворчал Безымянный, бегло оглядывая молодого парня в одежде секретаря.
Охранники нехотя посторонились, пропуская его в Верхний квартал.
Миновав арку, наш герой заозирался по сторонам. Дома богатой части города, подновлённые и свежевыбеленные, были украшены красочными вывесками. Впрочем, такие же вывески бросались в глаза и в Нижнем квартале. “Услуги лицензированного некроманта: оживление мёртвых, умерщвление живых и мелкие козни!”, “Самые низкие проценты на Мордраге! Хоринисинвестбанк.”, “Механический сворачиватель косяков производства Гоблинской ремесленной корпорации. Вдохни глубже, Хоринис!”, “Заклинания вечной молодости. Недорого. Гарантия две недели.”, наперебой кричали вывески. С последней, кстати, зазывно улыбалось ярко намалёванное лицо Сони из “Красного фонаря”.
Прямо посреди улицы здоровенный чёрный орк с варгом на поводке на непонятном языке спорил о чём-то с некромантом, сохранявшим мертвенное спокойствие на бледном до синевы лице. Навстречу чинно прошествовали два ушастых гоблина с золотыми цепями на шеях. Цепи даже на вид казались очень тяжёлыми и гнули к земле остроухие головы гоблинов. Разодетый в пух и прах Лютеро с важным видом отчитывал молодого мага Огня. Служитель Порядка и Света с виноватым видом кивал после каждого слова, заглядывая торговцу в рот. У каждой двери топтались ражие охранники, в некоторых из которых нетрудно было узнать бывших разбойников из Минненталя.
Из-за всего этого короткий путь до ратуши показался Безымянному непомерно длинным. Но вот, наконец, и величественная резиденция губернатора Лариуса с парой толстомордых охранников у входа. Юркий секретарь уже поджидал Безымянного в дверях, приплясывая от нетерпения.
- Скорее же, не то господин губернатор изволит рассердиться!
- Перетопчется, - проворчал избранник богов, направляясь в приёмную залу, где ещё совсем недавно размещался штаб паладинского воинства лорда Хагена.

* * *
Губернатор Лариус, прежде правивший островом от имени короля Миртаны, а ныне – от лица всенародно избранного совета Хориниса, восседал в роскошном кресле в центре помещения. Рядом с ним, в креслах поскромнее вольготно расположились судья, давешний орочий шаман, некромант в чёрной острокрылой мантии, проходимец Гербрандт, некогда изгнанный Безымянным и Диего из Верхнего квартала, а также паладин Ингвар в начищенных доспехах и украшенном жемчугом и аквамаринами головном уборе вместо шлема.
Все они уставились на вошедшего Безымянного. Он в ответ одарил разношерстное сборище насмешливым нагловатым взглядом.
- Явился! - воскликнул Лариус, выдержав небольшую паузу. - Ну, что скажешь в оправдание своих преступлений, негодяй?
- Не пойму я, Лариус, о чём это ты ведёшь речь, - протянул наш герой. - О каких таких преступлениях?
- Не притворяйся! - стукнул кулаком по подлокотнику кресла Лариус. Безымянному показалось, что от удара жирного кулачка губернатора вздрогнули стены. Или это снаружи что-то загрохотало?
- Массовый побег заключённых с каторги твоих рук дело? А злонамеренный подрыв обороноспособности нашей молодой суверенной державы? - продолжал обличать губернатор. - Я уже не говорю о зверском истреблении наших дорогих союзников - орков и почтенных служителей культа...
При этих словах Безымянный насмешливо покосился на некроманта. Тот невольно закаменел лицом, а орк шумно засопел, раздувая ноздри. Но наш герой уже снова перевёл взгляд на Лариуса и прервал его на полуслове:
- А вот о подрыве обороноспособности подробнее, пожалуйста. Что ты под этим разумеешь?
- Ты мне не тыкай! - надсадно заорал губернатор. - Драконов перебил? Перебил! В итоге мы лишились возможности создать самые мощные на Мордраге военно-воздушные силы. Пиратов, следуя духу перемен, мы приняли на службу в таможню, а возможности использовать драконов лишились по твоей милости. И галеон ты угнал, мерзавец!
- Ну, положим, галеон принадлежит королю Миртаны, а вовсе не вашей самозваной державе. Перед ним мне и отвечать. А драконы были врагами Инноса и людей, за что и поплатились. Как и орки с ищущими.
- Что?!! Ты ещё перечить мне будешь?! - вновь заголосил Лариус.
- Не ори. Я не затем пришёл, чтобы выслушивать ваши бредни. Сколько нужно заплатить золота, чтобы покрыть долги крестьянина Лобарта, освободить его из темницы и вернуть ему ферму?
- Бунтовщик Лобарт не может быть освобождён ни за какие деньги, - опередил побагровевшего Лариуса Ингмар. - Он не только не выплатил долг почтенному банкиру Лемару и оказал сопротивление при выдворении с уже не принадлежавшей ему фермы, но и призывал заставить орков уважать человеческие обычаи. А это уже шовинизм! Такое не прощается! Я вот, к примеру, привёз свою семью с материка, где заправляет кровавый тиран Робар, и определил сынка в орочью школу, чтобы он с детства изучал язык дружественного народа...
- Своего сынка можешь хоть шныгам отдать! А Миртаной вместо Робара теперь правит отважный Ли. Это так, к сведению, - не стал слушать предателя-паладина Безымянный. - Но суть не в этом. Ты мне лучше скажи, что вы собираетесь делать с Лобартом и другими заключёнными?
- Заставим молиться у статуи Белиара, - холодным бесцветным голосом проговорил вдруг некромант. - Мы теперь со всеми преступниками так поступаем. Они молятся до тех пор, пока у них остаётся жизненной силы лишь на то, чтобы работать в рудниках Минненталя, принадлежащих городу на паях с лордами Хагеном и Гарондом. О бунте каторжники после этого уже не помышляют, так как первый удар надсмотрщика валит их с ног. А золото, которое Белиар дарует за молитвы, поступает в городскую казну.
- Вот твари! - с чувством выдохнул Безымянный.
- Я бы посоветовал выбирать выражения, - всё так же холодно продолжал некромант. – Экономически неактивное население так или иначе обречено на вымирание вследствие объективных социальных законов.
- Точно, - вставил Гербрандт, - нищее быдло, которое не смогло прорваться к кормушке, должно передохнуть. Это нужно для очищения нации. Так что советую тебе забыть об этом неудачнике Лобарте…
- И выслушать то, что мы хотим предложить тебе, - продолжил некромант с чуть заметной улыбкой. - Твои способности и имеющийся у тебя амулет под названием Глаз Инноса, о котором нам сообщил почтенный Пирокар во время недавней конференции, могли бы очень пригодиться...
- Ты думаешь, пёс, что я стану служить вам?
- У тебя нет выбора...
Речь некроманта была прервана самым безобразным образом. Бряцая доспехами, в залу ввалился рыцарь с окровавленным и закопчённым лицом. Сделав пару шагов, он с лязгом рухнул на одно колено.
- Господин губернатор, нападение провалилось, - проговорил он. - Как вы и приказали, мы попытались захватить галеон “Эсмеральда”. Однако мятежники оказали ожесточённое сопротивление... Это демоны, а не люди! Мы потеряли больше половины воинов, береговые батареи уничтожены, в Портовом квартале пожар...
- Что??! - просипел губернатор сорванным горлом.
- Как это могло случиться?! - закричал Ингмар.
- Гхараза дхутта! - взревел орк.
Все они разом вскочили с кресел и уставились друг на друга.
- А вы говорите, нет выбора, - спокойно произнёс Безымянный, обнажая меч. - Выбор есть всегда.

* * *
- И что мы будем делать дальше? - спросил Диего, который пытливо смотрел в покрытое ссадинами лицо Безымянного, прищурив разбойный чёрный глаз.
Остальные спутники избранника богов столпились вокруг, напряжённо ловя каждое слово.
- Как сказал один почтенный маг, ныне покойный, выбора у нас нет, - ответил Безымянный. - На Хоринисе завёлся какой-то Дух Перемен. Из-за него прекрасный остров превратился в сущее подобие Чертогов Ирдората. Сдаётся мне, что это и не дух вовсе, а гнусный демон. Изгнать же этого демона кроме нас некому.
- А справимся? - почему-то шёпотом спросил Лестер.
Ватрас же только шумно вздохнул и грустно покачал головой. Старый маг не любил насилия. Однако в глазах Мильтена, Горна и остальных уже горел боевой задор.
- Со Спящим справились, и с этой нечистью разберёмся, - уверенно ответил Безымянный, деловито осматривая свежие зазубрины на лезвии верного клинка.
Дикарь вне форума Ответить с цитированием
Пользователь сказал cпасибо:
Шепот (13.10.2016)