[Гу!]

Что б вы все... Я вас всех очень люблю =)


Глава 4. Безысходность.


На борту испанского тяжёлого галеона проводилась очередная генеральная уборка. Капитан Лехито стоял за штурвалом, медленно проводя по нему рукой, и наслаждаясь своим судном. Пять дней назад он выложил целое состояние за то, что бы на его «Айдахо» установили шесть десяток наилучших по качеству чугунных пушек калибра двадцать четыре фунта. Да, он остался доволен, но очень уж хотелось испытать новые игрушки в деле.
Вдруг первый помощник капитана Лехито увидел в подзорную трубу крохотную точку на горизонте. Через полчаса эта точка увеличилась, превратившись вполне понятные очертания корабля с пиратскими парусами.
- Ага, а вот и мишень для моих новых побрякушек двадцать четвёртого калибра…



«Принципио» рассекал волны, словно нож масло. Ветер дул сильный, но шторма не предвиделось – небо чистое, солнце ясное, и, вообще, сезон штормов кончился!
Во время очередного путешествия случилось непредвиденное. Двое моих моряков решили покурить трубку. Ладно, это ещё не беда. Суть в том, что на днях кто-то опрокинул бочку с порохом в трюме, и теперь весь пол был усыпан этим взрывчатым порошком. Судьба решила пошутить над двумя курильщиками а её волю исполнил уборщик – он смёл метлой весь порох в одну кучку…
Два болвана решили покурить именно в трюме. Почему? А чёрт их знает… Вот уж не знаю, что они там курили, но явно не табак – их распёрло на «ха-ха» и они очень долго тихо хихикали над всеми прохожими. Потом им захотелось чего-то посущественнее, чем их травка, и они набили трубку первым, что им попалось на глаза – порохом.
Тому, кто раскуривал трубку, разорвало лицо, причём так разорвало, что вернуть к живым его не удалось. Второй молча смотрел на происходящее с вылупленными глазами, после чего произнёс: «Вот это полёт…». Он тоже взял трубку, подумав, что это просто сногсшибательный наркотик, после чего его настигла участь первого.
Оба покоятся теперь на дне морском – похоронить по-человечески их было очень проблематично.

Я проснулся от резкого поворота корабля. Меня сбросило с кровати вместе с подушкой и я немедленно решил узнать у кого-нибудь, что послужило причиной смены курса.
Прогремел гром. Вообще то, я сначала только так подумал, что это гром – на самом деле выстрелила пушка. За ней ещё одна, потом ещё… Я спешно оделся и побежал в сторону двери.
Как только я взялся за ручку, послышался взрыв и меня сильно откинуло в стенку. На палубе слышны крики и грозный голос боцмана.
- Шевелитесь, крысы позорные, или вы хотите подохнуть тут, посреди моря?!
Мне, наконец, удалось открыть дверь и выбраться наружу. Увиденное заставило меня ужаснуться: на расстоянии пушечного выстрела по правому борту от нас плыл тяжёлый галеон, приглядевшись, я увидел на его мачте испанский флаг. Испанцы, чёрт возьми!
Оружие при мне, осталось лишь занять место капитана на мостике, что я и поспешил сделать.
Одно из ядер, выпущенных со стороны испанского корабля пробило поручни – пушки там явно не хилые… Гораздо лучше моих. Чёрт, пора действовать…
- Девид! – крикнул я, что было сил, ибо в этом шуме ничего не было слышно. – Заряжай бомбами, у них обшитый корпус!
- Да, кэп, - кивнул он мне, после чего повернулся к своим пушкарям, - Зарядить бомбами, быстро! По двое на пушку. Ты, левее на десять градусов! Вы, двое, поднять ствол на десять сантиметров, живо!
Пока Девид отдавал приказы, боцман завёл в укрытие тех, кто должен был сражаться при абордаже. Две с половиной сотни бравых бойцов, среди них сотня мушкетёров и двадцать лейтенантов – что бы управлять этой сворой. Вот, тяжёлый галеон уже почти подошёл к правому борту, кое-кто у них уже пытался забросить кошки…
Девид быстро понял, что сейчас будет рукопашная. Он приказал как можно скорее зарядить пушки картечью – маленькие шарики, размером с куриное яйцо разрывали на части большую часть команды. Канонир убедился, что все пушки заряжены, после чего заорал:
- Огоооонь!
Тридцать пушек разом дали залп. Команда противника понесла тяжёлые потери – даже судовой врач им вряд ли сможет помочь…
Залп корабля противника. Чёрт! Они то же зарядили пушки картечью! У них, видимо, канонир планировал нечто иное. Почти никто на моей палубе не пострадал, но тысячи бронзовых шариков изрешетили борт – внутри пряталась часть команды, руководимая боцманом. Дьявол, надеюсь, с ними всё в порядке…
- На абордаж! – выловил я фразу, среди тех, что доносились с испанского корабля.
- Готовь кошки! – закричал Эндрю. Он вывел бойцов, и потери оказались не слишком большими – всего пара десятков…
С «Принципио» и «Айдахо» полетели кошки. Корабли сблизились на столько, что, при желании, можно было перепрыгнуть с одного на другой, чем, собственно, Эндрю и занялся. Между двумя командами начался кровопролитный бой, но на палубе вражеского судна.
Я не мог оставить команду, и тоже закинул крюк. Перебравшись, я первым делом вытащил из ножен свой клинок и пистолет…
Двое испанцев меня заметили. Один подбежал достаточно близко – я отпарировал его рубящий удар, следом рубанул сам по его шее, следующий получил пулю в грудь. Разворачиваюсь в сторону, где кипел бой, и тут же бью по первому попавшемуся человеку… Чёрт возьми! Это оказался свой, и я убил его! Чёрт!
Ещё дважды выстрелил по одному и тому же испанцу – он оказался на редкость крепким и здоровым мужиком. Среди этого безумного танца и добираюсь до Эндрю, что бы помочь ему отбиться сразу от пятерых.
Удар налево, разворот направо, блок, контрудар, отскок назад, выстрел из пистолета… Пули кончились, надо бы перезарядить, но времени нет. Один из противников, орудуя сразу двумя клинками бросился на меня, но мне удалось вовремя уйти с линии атаки. Тем не менее, он задел мне плечо, после чего левой рукой стало очень больно и проблематично двигать…
Удар возмездия, и тот, кто ранил меня, получил мой клинок меж лопаток. Вытаскиваю оружие и делаю круговой удар – двое упали навзничь. Подбираю лежащий заряженный пистолет раненой рукой, стреляю в очередного испанца – промах, рука трясётся, попасть точно не могу. Ничего, рубящий удар справа – и он не успел даже защититься.
Вдруг чувствую обжигающую боль – один из них всё же смог задеть меня в корпус. Но рана лишь поверхностная, жить буду – разворачиваюсь и собираюсь отомстить… И получаю по голове чем-то тяжёлым. Что было дальше – не помню, так как потерял сознание…

Капитан Лехито с гордостью смотрел с капитанского мостика на то, как «Принципио» поспешно удалялся к горизонту. У него горит нос, но его уже поспешно заливают. Паруса изорваны, борт изрешечён – да, новые пушки действительно постарались на славу. Но самое главное то, что ему удалось захватить живым капитана пиратского судна! Если потом предъявить его властям – те обязательно дадут неплохое вознаграждение за пойманного пирата. К тому же, при нём оказались очень неплохие безделушки – пистолет с четырьмя стволами и экзотический клинок с зубчатым лезвием.
«Пока он без сознания, надо его сковать» - подумал капитан «Айдахо», отдавая этот приказ двум своим подчинённым. Лехито Леччи был необычным торговцем. Необычность заключалась в том, что торговал он всегда лишь оружием. Это дело опасное, но за то прибыльное – благодаря торговле оружием он сколотил неплохое состояние, купил новый корабль, именные пушки, отлитые самим Анджеем Лебендо, самым знаменитым литейщиком во всей Испании, клинок из чистого серебра… В общем, живёт теперь он припеваючи.
А теперь, за голову этого пирата, он может получить неплохой титул… Заманчиво, но стоит поторопиться – те, кто смог уйти на «Принципио», могли вернуться с подмогой, и тогда настанет очередное кровопролитие, которое вряд ли окончится победой Лехито.
Торговец приказал спрятать пирата в трюм и поставить к нему охрану – ему бы не хотелось, что бы тот сбежал.


Я приоткрыл глаза. Лежу на деревянном полу, явно мокром. Быть может, в трюме? Если это трюм, то тут явно течь. Закрыл глаза от сильной головной боли, которая стала напоминанием о том ударе. Что же было дальше? Может, я лежу в каюте моего доктора Диего Сальваторе?
- Диего! – хриплым голосом я позвал его, но никто не ответил.
Попытался встать, но ничего не получилось – мои руки оказались крепко связанными а на ногах были кандалы. Так, меня явно не лечат.
Я вновь закрыл глаза, но уже от боли в рёбрах – меня задели клинком в том месте. Видимо, мне даже не стёрли кровь – рубаха насквозь пропитана кровью.
Чёрт возьми! Теперь прибавилась боль в левом плече – тот тип неплохо зацепил мою руку… Но я ему отомстил, и теперь он корёжится в страшных муках. Хотя, уже давно не корёжится, наверняка.
Ни пистолета, ни сабли поблизости не видно. Чёрт возьми, да что же это происходит? Кто меня связал и где я нахожусь? Может, меня предали свои же или меня взяли в плен? Второе вероятнее, ведь я неплохо плачу своим подчинённым и ни в чём им не отказываю – трюм всегда забит едой и ромом, в порту я позволяю им гулять…
Вновь даёт о себе знать головная боль. Сквозь зубы я попытался позвать кого-нибудь, но издал лишь хриплые нечленораздельные звуки. Горло сильно болит, скорее всего я охрип.
Ползком пытаюсь добраться до лежащей на полу бутыли с каким-то напитком – уж очень хочется пить. Хотя, есть тоже хочется, но поблизости я не вижу ничего съестного.
Открывать бутылку без рук – очень неприятное занятие, но я справился с этим через несколько минут. Гораздо труднее было пить лёжа – это оказался апельсиновый сок. Он неплохо утолил жажду.
Теперь следует подумать и об освобождении, но рядом нет никаких острых предметов, что бы развязать верёвку. Тереть её о ножку стола? Нет, это займёт не один десяток часов. Вдруг, я случайно толкнул ногами небольшую столешницу. С него упал маленький, всего два дюйма длинной, ножик для разделки фруктов. Остротой не отличается, но с того же апельсина снять шкурку довольно легко.
Мне предстояла очень сложная и долгая работа – резать путы, в которые замотаны мои руки. Точно сказать не могу, но примерно через полчаса я случайно порезал свою руку – не сильно, но ощутимо. Это означало только одно – я разрезал верёвки.
Так оно и произошло. Как только я освободил затёкшие руки, то к ним моментально прилила кровь, оставив неприятное ощущение, но это не самое главное – всё-таки свобода была близка.
Я встал, но только с пятой попытки – ходить в кандалах оказалось жутко неудобно. Однажды, я уже чувствовал это, когда сбегал с плантации, где я был рабом. Кстати, если я сейчас нахожусь на испанском корабле – то у меня дежавю…
Замок в дверь заскрипел, видимо сейчас сюда войдут… Я быстро отвёл руки с ножом назад и лёг на пол, как будто я так и лежал.
Дверь отворилась, и на пороге оказался высокий матрос в испанской форме. У него не было одного глаза и на глазнице была белая повязка. Взгляд у него был очень суровым…
Он осмотрел меня. Я успел прикрыть глаза, так что тот подумал, что я всё ещё без сознания. Довольно кивнув, он покинул комнату и закрыл дверь на замок. Я решил, что стоит осмотреть всю комнату, встал и, первым делом, отправился проверить шкаф…

«Принципио» плыл гораздо медленнее, чем два часа назад. Три точных залпа книппелей превратили некогда отличные паруса в порванные тряпки, лениво развеивающиеся на слабом ветре. Оснастка была испорчена до таких пор, что в вода вливалась сразу через тринадцать дыр, но Альберт был неплохим плотником, а десяток его подчинённых под его командой довольно оперативно всё чинили. Диего, будучи судовым врачом, получил работы ничуть не меньше, чем плотник. Ему предстояло накладывать шины на переломы, зашивать и дезинфицировать раны, давать обезболивающее, секрет которого знал лишь он сам, но больше всего ему приходилось выдавать фразу «Мёртв. Уносите его».
Эндрю Шу проводил некий психологический сеанс с выжившими. Он бодрил их, говорил, что тем, кто погиб, сейчас хорошо, но его словам внимали лишь для вида. Все были разбиты морально, и эта самая мораль подниматься так и не собиралась.
Пушек на корабле осталось лишь двадцать семь – все с левого борта. С правого все орудия были выбиты картечью и бомбами.
Все прекрасно знали, что при случае, когда погибает капитан корабля, на его место встаёт первый помощник. Но первого помощника у капитана «Принципио» не было, по этому все дружно проголосовали за канонира. Девид Мюррей уже встал за штурвал, предупредив об этом остальных, но без явного желания. Ему было бы гораздо лучше узнать, что его капитан всё ещё жив. Но никто из команды этого ещё не знал…
Девид пошёл в теперь уже свою каюту. Усевшись в резное кресло перед красивым столом, он стал разбирать бумаги, что лежали там. Первым он увидел дневник.
«…И, когда мы уже думали, что смерть готова принять нас, прибежал Девид с пятью дюжинами бойцов и освободил нас. А я думал, что он только сбежал тогда…»
Девид Читал эти строки прослезившись. Он вспоминал своего капитана, но и продолжал читать:
«…Девид самый настоящий снайпер. Когда я стоял рядом с ним, пока он прикрывал Энди и Адама, я чувствовал, что Дейв способен стать моим первым помощником. Быть может, я предложу вскоре ему эту должность…»
Вдруг, среди прочего хлама на столе, Девид нашёл старую порванную бумагу. На ней явно был изображён какой-то остров, но помять, что это за земля, без второй половины было никак нельзя. На ней была написана фраза: «Иди на север от хрустального мыса…», а дальше предложение обрывалось. Что это? Карта сокровищ или тайного убежища какого нибудь отшельника? Интересно…
- Что же это? – озвучил свои мысли Девид.
Он перевернул кусок карты и очень удивился: там было написано имя трактирщика на испанской колонии Коста Синистра – Маверико Камментата.
- Капитан украл её у того человека? Или купил? Но зачем?
Без владельца карты было тяжело разгадать эту загадку. Девид позвал к себе Эндрю, Адама, Диего и Альберта, после чего решил посоветоваться с ними, что делать дальше.
- Я думаю, что надо «заштопать» судно и отправиться на поиски того корабля, - предложил Энди.
- А смысл? Если мы их не одолели сейчас, - возразил Адам, - то и позже не одолеем. Тем более, без капитана Ника…
- А я согласен с Энди, - поддержал товарища Альберт, - но нам следует очень тщательно подготовиться…
- Но что нам это даст? – спросил Девид. – Мы потратим кучу времени на сборы, поиски и уничтожение этого испанца… Быть может, лучше будет посоветоваться с Олафом Уильсоном по поводу карты?
- Можно и с ним, - согласился Диего, - думаю, что глава Шарк Айленда наверняка знает что-нибудь про этот клочок бумаги.
- Тогда решено. Все согласны?
Возражений не поступило.


Я ме-эдленно, что бы не привлекать внимания, прокрался к шкафу – в нём оказалась лишь старая одежда и огромная моль – мне из этого ничего не надо, и я закрыл дверцу. Хотя, карманы в одежде не забыл проверить – но там, к сожалению, так же не было ничего интересного.
Естественно, меня не стали кидать в комнату, забитую оружием, но хоть какая нибудь надежда всё же должна быть… Ага, а вот это уже что-то стоящее…
Это оказались очки. В самом деле, зачем мне очки? Хотя такой предмет могут иметь только богатые или очень умные люди (Например, мой судовой врач Диего носит очки). Я аккуратно положил их в карман брюк.
Ложку, которая лежала в углу комнаты, я так же спрятал – а вдруг пригодится? Верёвку, которой меня связали, решил оставить – она мне не нужна. На этом сбор полезных предметов окончился и мне осталось лишь найти способ выбраться отсюда.

Он медленно и чинно расхаживал вдоль длинного стола. Губернатор колонии Хайрок и неофициальный глава всех английских островов в этом архипелаге Самуель Мортонс на очередном заседании губернаторов как всегда был самым важным его членом. К слову, на этом собрании губернаторов было всего два – Мортонс и Клиффорд Брин, губернатор острова Тендейлз – остальных заменяли их доверенные лица. Сразу после губернаторов сидел смуглый мужчина тридцати лет, Адриано Лилус, довольно важная шишка в совете, но не самая главная. Он вечно ходил в офицерском алом мундире, желая, что бы все знали, что он – военный. Зачем? А, чёрт его знает.
Следующим сидит Поль Велль – представитель французской колонии Омори. Да, в совете встречаются и люди, не относящиеся к Англии прямо. За то они существенно влияют на эту державу косвенно…
Анетт Стоун, первая леди, любовница Самуеля Мортонса. Старый губернатор считает, что об этом никто не знает. Так же он не догадывается о том, что за его спиной каждый считает своим долгом посмеяться над этим союзом – молодая, красивая девушка, коей на вид не более восемнадцати, и старик, медленно, но уверенно впадающий в маразм.
Адмирал Гритстоун, очень значимый человек на всём английском флоте. Его левый глаз повидал сотни морских сражений, а правый настолько плохо видит, что даже первоклассные линзы не помогают. Ему предлагали даже избавиться от ненужного глаза, но тот лишь заявлял, что не собирается лишаться своего достоинства. Он считал неким амулетом удачи отказавший орган зрения.
Ричард Блэк, глава Торговой Гильдии – организации, которая изначально не рассчитывала стать значимой для державы, но, как выяснилось, она контролирует восемьдесят процентов всех поставок оружия и продовольствия для Англии.
Антонио Слайд, самый красивый (по мнению женщин) мужчина при дворе. Он является министром финансов в Лондоне, но сейчас за некоторые провинности служит на Хайроке. Высокий крепкий блондин не раз подвергался покушениям, которые устраивали мужья жён, уведённых Антонио от них.
И последний, Сильвер «Кракен» Мортонс, сын губернатора, прославившийся своими удачными покушениями на многих испанских шишек. Его лицо, покрытое шрамами, внушает страх и ужас. На правой руке у него отсутствуют безымянный палец и мизинец, но это не мешает ему первоклассно стрелять и фехтовать. Облысевшая голова покрыта неким подобием платка, только в нескольких местах разорванного и обожжённого. На его поясе висела самая легендарная шпага в этих водах – «Страйкер», именно ей были убиты все члены семьи губернатора Критеро, который правил несколько лет назад колонией Айла Балена.
Самуель Мортонс закончил обдумывать свою речь, остановился, осмотрел присутствующих, после чего открыл рот:
- Во-первых, я приветствую всех присутствующих здесь, - в ответ сидящие встали, - садитесь. Объявляю очередное засе…
- Не надо формальностей, Мортонс, - оборвал его адмирал Гритстоун, - мы прекрасно понимаем, что вы пытаетесь сейчас всеми правдами-неправдами увильнуть от ответа. Почему суда, пришедшие на перевооружение, потоплены? Кто-то знал о них и подготовился куда лучше!
- Позвольте, господин Гритстоун, я изъяснюсь. Слухи о том, что суда не были на самом деле перевооружены, ложь. Я лично наблюдал за всем этим процессом, и, уверяю, он проходил полностью и без исключений. У меня присутствуют бумаги, на которых…
- Мохртонс! – Теперь его перебил француз Поль Велль, - Ви хотеть сказать, что достовехрный источник, котохрый нас инфохрмихровать – вхрун?!
- О, нет, мой французский коллега, - Мортонс позволил себе улыбнуться. Он за спиной Поля всегда говорил о нём разные гадости, и что ему не мешало бы подучить английский… - мне не известно, что у вас за источник, но, уверяю, у нас всё отлично. Вы можете убедиться в этом сами, лишь только наша эскадра придет в гавань…
- Отлично, - коротко сказал Гритстоун, - как скоро мы сможем полюбоваться на два десятка самых лучших судов во всей Англии?
- Буквально через пару недель, адмирал. Вы сможете не только полюбоваться, но так же и лично встать за штурвал одного из наших новейших усиленных мановаров.
- Уже горю желанием, - так же недоверчиво ответил Гритстоун.
Мортонс жестом предложил всем выпить, и присутствующие с удовольствием согласились. Губернатор хлопнул ладонями дважды и в залу вошли четверо официантов: у каждого в руках была бутыль французского вина Шанепп, пятидесятилетней выдержки, и два бокала. Для самого Мортонса посуда не требовалась – он всегда держал свой фужер у себя под рукой.
Александр Гритстоун сначала осмотрел присутствующих, убедился, что все сделали хотя бы по глотку, после чего присоединился к остальным. Старый Мортонс уже давно не вызывал доверия, и, кто знает, вдруг губернатор подложил туда яд? Даже мотив есть – заполучить место ещё и адмирала… Хотя, при таком раскладе, отравятся и все остальные, а это уже будет очень подозрительно…
Антонио Слайд залпом осушил весь бокал, налил ещё и стал очень косо смотреть на любовницу Мортонса. Те, кто это заметили – не подали виду, а сама девушка очень застенчиво опускала глаза.
Сильвер Мортонс покосился на отца, чего тот даже не заметил, после чего отставил в сторону вино и достал из походной сумки бутыль рома. Какой же морской волк, да ещё и такой грозный, станет хлебать эту слабенькую жижу?
После осушения своего бокала, подал голос Ричард Блек:
- Сэр Мортонс, - начал он, откашлялся, и продолжил, - Как вам уже наверняка известно, на парусину и на лён резко упали цены, а вот древесина порядком подорожала. Это может стать началом торговой революции…
- Уж не хотите ли вы напугать меня, господин Блек?
- Нисколько. Дело в том, что испанские торговцы стали привозить из Европы очень много парусины, а пираты этим пользуются – они просто грабят их. Потом они большую часть продают, перепродают, другие покупают… В итоге, большая часть этого продукта оказывается в английских складах. Так как этого товара становится много – цены на него падают.
- Ричард, что я могу поделать?
- Вы можете принять меры, сэр Мортонс!
- Что вы можете мне предложить?!
- Ну, - почесал бороду Блек, - к примеру, можно издать указ о том, что парусина – контрабандный товар, и её запрещено ввозить…
- Да вы с ума сошли, Ричард! – Воскликнул адмирал. – Вы хоть представляете себе, что будет, если наложить контрабандное клеймо на этот товар? Вы совсем свихнулись на всей этой торговле…
- Прошу не перебивать, господин Гритстоун, - злобно осмотрел адмирала глава торговой гильдии, - вы не имеете отношения к происходящему на местном рынке сбыта. Сэр Мортонс, насчёт древесины… Её осталось очень мало, а импортировать её из Европы страшно не выгодно!
- Ну а здесь я что могу сделать, уважаемый Ричард?!
- Хм, - вновь почесал подбородок Блек, - вы можете отдать приказ о том, что бы люди перестали строить свои жалкие хибарки из дерева, или на них будут накладывать штрафы…
- Я всё понимаю. Торговая Гильдия желает, что бы власти разобрались с её проблемами. Да, мы обязаны вам помогать, но… Вы просите невозможного.
- Сэр Самуель! – вспылил Ричард. – Если вы не вмешаетесь, то вашему господству придёт конец! И ещё вы…
- Довольно! Выпроводите его!
Сильвер улыбнулся и встал. Его отец кивнул ему, и тот взял за шкирку Блека, после чего потащил его за дверь. Оттуда ещё несколько секунд слышались звуки ударов и приглушённые крики… Сын Мортонса избил до полусмерти наглеца, смеющего перечить самодержцу.
- Итак, - ехидно продолжил после паузы Мортонс, - ещё вопросы?
- Да, сэр Мортонс. – Поднял руку сэр Клиффорд Брин. – Меня интересует ответ на вопрос: почему вы не позаботились о передаче провизии на Мёртвый Остров?
- О, мой молодой коллега, - улыбнулся губернатор Хайрока, - Если не ошибаюсь, то Его Величество в Лондоне лично приказал мне разобраться с этим вопросом. Верно?
- Верно, - всё ещё непонимающе сузил брови Брин.
- А я, как официальный представитель короля, - Мортонс важно выпрямился и гордо почесал бородку, - могу переложить эти обязанности, скажем, на вас, сэр Брин…
- Но…
- Никаких но! Ещё вопросы, пожалуйста.
Ответом ему было молчание.
- Что ж, - у Мортонса лицо стало таким, как будто он того и ожидал, - Тогда я вынужден перейти к другой теме. И эта тема – Николас Шарп, с недавних пор объявившийся в этих водах…
- Казнить ублюдка! – Выкрикнул Сильвер.
- Кто это такой? – Следом возгласила Анетт.
- Путь живёт, не трогайте мальца! – Воскликнул Джон Брин.
- Тихо! – Стукнул кулаком по столу Мортонс. – Вы похожи на детей, честное слово! Я даже ничего не начал говорить, а вы уже взорвались, словно вулкан! Вот, тишина, отлично… Внимайте же. Один из нашим шпионов утверждает, что Николас, после того, как на него объявилась охота, ушёл на острова Скалщорз. И теперь, будучи пиратом, учиняет разбойную деятельность, которая выливается как на английские суда, так и на французские…

- Это возмутительно! - взорвался Поль Велль. – Надо найти и пхровести казнь над этот жалкий пихратишка!
- Не так быстро, наш уважаемый французский коллега. – Ухмыльнулся губернатор Хайрока. – Сделать это не так просто, ведь он плавает не просто под пиратским флагом, а под знаменем Братства…
- Чёрт возьми, отец, поручи мне найти и убить его!
- Нет, Сильвер, его не надо убивать.
В зале воцарилось молчание, которое продолжалось несколько секунд. Все ошеломлённо смотрели на Мортонса, после чего тот продолжил:
- Его нельзя убивать сейчас, ведь он может привести нас к своему отцу, если тот, конечно, ещё жив.
- Сэр Самуель, зачем нам его престарелый отец? – Поинтересовался Антонио.
- Видите ли, господин Слайд, его отец располагает секретами о том, как можно захватить Гранда Авилию. Он ведь это уже совершал, а, насколько мне известно, испанцы переделывать крепость не стали, лишь привели её в божеский вид. Следовательно, найдя Малькольма Шарпа, мы сможем ударить в самое сердце испанцев.
- Самуель, - Возразил адмирал, - Скажите, каким образом мы сможем захватить Гранда Авилию, не имея нормального флота? После этой самой оплошности с перевооружением, мы отстали от всех остальных держав в этом архипелаге на десять процентов, в плане флота…
- Не волнуйтесь, господин Гритстоун. Вероятно, нам даже не понадобятся ваши плавучие крепости, мановары, вроде бы… Да, мановары. Нам нужны будут лишь несколько вместительных транспортных кораблей, на которых мы высадим десант. Вот и всё.
- При всём моём уважении, сер Мортонс, но вы не стратег. Вы политик, вот и занимайтесь своей политикой. А в войну, прошу вас, не лезьте. У вас это… Не очень хорошо получается. Ну скажите мне, как мы сможем незаметно высадить хотя бы две тысячи солдат на прекрасно охраняемую колонию?!
- А вот это уже, как вы сказали, - усмехнулся Мортонс, - ваши заботы, так что раздумывайте. Кстати, мы ещё никуда никого не отправляем – нам сначала следует разыскать Малькольма Шарпа.
- И как вы собираетесь это сделать? Постоянно шпионить за его беспечным сыночком?!
- Извольте, господин Гритстоун, разве я похож на шпиона? Я ведь политик, вы сами меня в этом заверяли, хе-хе… У нас есть прекрасно натренированный человек, с шикарными актёрскими данными, он учился фехтованию и стрельбе у лучших учителей Лондона, и он, дамы и господа, уже отправлен на поиски молодого Шарпа…