[Гу!]

Часть 2. Вольное сердце.
Глава 1. Словно лезвие…

Моя кровать была поставлена очень неудачно. Буквально первые лучи рассветного солнца так и норовили ослепить меня… Ночью было душно и я решил открыть окна, и, как видимо, зря. Но вскоре солнце скрылось за чередой тяжёлых туч, которые не предвещали ничего, кроме очередного шторма.
Я встал и направился разыскать что-либо съестное из запасов, что находились в этом домишке. Нашлась кукуруза и вяленое мясо. На корабле, конечно, меня кормят получше, но тут выбирать не приходится, пришлось есть то, что было. Запив всё кружкой воды (к сожалению, вина мне никто не предоставил), я отправился гулять. Вчера вечером Джерри сказал, что зайдёт за мной в полдень, а до него оставалось ещё не меньше пяти часов, которые я решил провести с пользой.
Маленькие домики и землянки больше напоминали чей-нибудь лагерь, но на самом деле это было постоянное пристанище пиратов. Лучшего они смастерить не могли. Нет, были здания, построенные на совесть: таверна, верфь, два магазина и ещё парочка конструкций, больше напоминающих отхожее место. К моему удивлению, на площади ютились несколько пальм, которые никак не решались срубить: приказ главного…
Ветер был силён, но дождь всё не начинался. А жаль, хотелось такого ливня, что бы до костей пробирал. На меня прохожие смотрели косо, мол дурак, что ли, дождь сейчас будет, а он шляется по улицам. Ну и ладно, пусть сидят по домам.
За городской стеной, в простонародье именуемой частоколом, стояло воистину огромное, в сравнении с остальными, здание. Пять этажей! Это роскошь в здешних местах. Конечно, на Большой Земле иногда встречались здания и повыше, но мне никогда не приходилось видеть столь высокие здания в этом архипелаге. Это был так называемый «Дом рабочих». На самом деле, рабочих никаких не было, остались лишь рабы, да и то они жили лишь на последних трёх этажах: первые два и подвал занимали складские помещения. В целом, довольно неплохая задумка, рядом же располагались небольшие бараки, в которых жили регулярные головорезы Белтропа, которые, в случае чего, могли усмирить некоторых особо буйных рабов.
И, конечно же, целые плантации тростника. Что из него делают – я думаю, объяснять не стоит, хотя для незнающих… Тростник для торговца или домохозяйки – это, в первую очередь, сахар. Для вояки или морского волка – ром, любимое пойло большинства населения в этом архипелаге. Даже в такую скверную погоду несколько рабов под присмотром надсмотрщика перетаскивали срубленный тростник в телегу, где их уже ждал ещё один невольник, готовый связать путами будущий товар. Одного пирата с хлыстом в руках и саблей на боку обычно хватает на то, что бы внушить страх рабам, дабы те не решились на бунт или на побег. Но, к сожалению или к счастью – это как посмотреть, я попал именно в такой момент. Чернокожие люди решили воспользоваться усмирённой бдительностью надзирателя Томпсона. В такую погоду каждый будет думать о том, что бы попасть поскорее домой и чего-нибудь выпить покрепче, а тут ему приходиться стеречь эту свору…
Один раб резко двинулся в сторону пирата, держа в руках полутораметровую жердь. Он нанёс сильный удар по голове охраннику, отчего тот, не успевший отреагировать, упал без чувств. Один их остальных рабов поспешно стал перерубать рабочим топориком верёвку, соединяющую всех невольников. Вот вам и бунт, а кто виноват? Или что? Быть может, ошибкой стало поведение охранника? Или, вероятно, виноват торговец рабами, что не сумел привить к своему «товару» чувство подчинения? А вдруг виновата сама природа, усмирившая надзирателя? О Всевышнем говорить и не хочется…
А что я мог сделать? Убить чужого раба – заполучить заклятого врага. А при попытке их задержать, меня могли ранить, или, чего доброго, вообще убить. Мне такого счастья не надо.
Я остался ненадолго посмотреть за происходящим действием. Шестеро рабов, собиравших тростник, не стали освобождать своих товарищей, томящихся в здании. Ещё бы, там ведь полно охраны, и она могла задержать беглецов. Чернокожие схватили своё рабочее снаряжение – два топорика, мотыгу, грабли, лопату, а шестой, тот, что вырубил охранника, взял его саблю. Новоиспечённая команда без задержки направилась в дикие джунгли. Зря, там полно всякой нехорошей живности, что могла их просто-напросто разорвать. Ещё одна угроза – туземцы. Их часто можно встретить даже на густозаселённых колониях, но лишь в неосвоенных территориях, таких, как джунгли, дикие бухты, горы. Впрочем, тут гор и бухт практически не наблюдалось, так что коренное население вполне могло и проживать в лесу.
Ну вот, я же говорил… Ну, почти так и сказал. Угроза появилась из леса. Оттуда как раз выходили два десятка пиратов, ходивших на охоту на диких зверей. И, к слову, вовремя вернулись. Они не стали раздумывать – рабы бегут в сторону джунглей, надзиратель лежит без сознания, а то и вовсе убит, в общем, рабов повязали буквально в считанные секунды. Что их теперь ожидает – страшно представить: избиения, мор…
А плевать я на всё это хотел. Первые капли дождя упали на мою голову и через несколько секунд мощный тропический ливень вымочил меня с ног до головы. Приятная прохлада, надо сказать.
На улицах не осталось никого. И это хорошо, мне хотелось побыть одному. Приятно осознавать, что ты единственный, даже в таком нехитром деле, как прогулка под страшным ливнем. Но, всё же, долго мокнуть нежелательно, и я направился домой, где меня ждал горячий чай и свежие булочки.
Однако, расслабиться надолго мне не удалось. В дверь настойчиво постучали и я поспешно направился её открывать. На пороге оказался мой казначей, промокший до нитки под ливнем.
- Капитан, - отдышавшись сказал Адам, - спрячьте меня, прошу, скорее!
И, не дождавшись моего ответа, вломился в дом, оставив меня с ошалевшими глазами закрывать дверь. Как только я подошёл к Адаму, который уже успел снять свой мокрый пиджак и бросить его на мою кровать, в дверь снова постучали, и ещё более настойчиво, чем это сделал мой казначей. Адам заметался и выбрал в качестве убежища шкаф.
За дверью стояла полная пышногрудая дама. Ну просто мечта Рубенса, только лицо омрачает картину: взъерошенная, явно не успевшая навести утренний макияж и ужасно злая на вид. Она открыла рот, дабы высказать мне нечто ужасное…
- Где этот подлец?!
- Простите, мадам, - робко ответил я, - о ком вы говорите?
- О Роджере Жульене, капитане той лоханки «Принципио», что стоит в нашей гавани, о ком же ещё?! Я видела, что он вошёл сюда, и не врите мне!
Моё удивление переросло в злобу. Адам не только солгал даме насчёт своего имени, но так же и сказал её, что он капитан моей, пардон, лоханки! Мне захотелось проучить наглеца, но я передумал. Мало ли, быть может так было надо? Стоит сначала переговорить с моим казначеем, и только потом выносить вердикт…
- Мадам, - решил я тоже солгать, - капитан покинул этот дом через чёрный вход буквально минуту назад. Если поторопитесь – вы его догоните, он собирался бежать в лес…
- Не-ет, - ехидно прищурилась женщина, - вы мне лжёте. Я была в этом доме не один раз до вашего сюда приезда и точно знаю, что нет здесь никакого чёрного выхода!
- Входа…
- Не важно! Если вы не скажете, где этот подлец, я разнесу в щепки весь его корабль! Мой брат – владелец эскадры галеонов, что сегодня должна сюда прибыть, и я попрошу его помочь мне наказать этого Роджера!
Мне такая перспектива совсем не понравилась.
- Прошу прощения, мадам…
- Шу. Анжелина Шу.
- Хорошо, мадам Шу. Вы, случаем, не являетесь родственником моего… А, - махнул я рукой, - не важно. А что вам сделал Ада… Роджер?
- Как что?! Обесчестил и солгал мне! Ночью он обещал, что возьмёт меня в плаванье с собой, а когда я с утра решила взойти на борт «Принципио», оттуда меня погнали прочь!
- И правильно сделали, - буркнул я.
- Простите?
- Я говорю, простите их за то, что они сделали. Они ведь по незнанию. Я сам давно знаю Ада… Роджера, и могу с уверенностью сказать, что он никогда не был честным человеком.
Из шкафа еле послышался недовольный смешок.
- Но мне надо с ним поквитаться!
- Прошу вас, мадам Шу, идите домой, выпейте чаю, успокойтесь и забудьте всё это.
- Но…
- Идите, идите, - я буквально выталкивал её за дверь, - и можете его больше не искать, он уже убежал!
- Фу-уф, - с шумом выдохнул я, закрыв дверь. Адам аккуратно выглянул из-за дверцы шкафа, огляделся, убедился, что всё в порядке и вылез. Но шёл он ещё с опаской, на цыпочках, боясь поднять хоть малейший шум.
- Ну, - начал я допрос, - что вы скажете в своё оправдание, мистер Муллен?
- Я… Ну, это… Да что, она ведь лёгкого поведения, разве не видно?!
- И?
- Как и? Вы что, капитан, я её купил на ночь! Только, конечно, не деньгами, а выдуманной историей про поездки в дальние страны, про сокровища…
- Ясно. А теперь, - я указал рукой на дверь, - вон из моего дома!
- Да, да, капитан, слушаюсь вас…
Адам побрёл к двери. Но перед тем, как он уже почти её открыл, она резко распахнулась и на пороге оказался мой боцман.
- Капитан, - задыхаясь произнёс Эндрю, - спрячьте меня, быстрее!
И, подобно Адаму, не дожидаясь ответа, тут же спрятался в шкафу. В моём шкафу!
День начался незабываемо. Вовсю кипят страсти, мои подчинённые не обращают на меня внимания, но пользуются моим добродушием вовсю, а, самое главное, меня чуть не унизила ЖЕНЩИНА! Кстати о женщинах, опять же, не спрашивая, можно ли войти, в квартиру вломилась всё та же Анжелина Шу, но теперь у неё в руках был довольно внушительных размеров кожаный ремень…
- ГДЕ ОН? – закричала нежданная гостья, после чего перевела взгляд на Адама, всё ещё стоявшего под дверью с совиными глазами и решила перейти на него. – Ах вот ты где, - Анжелина замахнулась ремнём на моего казначея, но я вовремя перехватил её руку. Вот ещё, избивать моих подчинённых! – Не мешайте мне и правосудию избить этого наглеца!!!
- Прошу прощения, мадам Шу, но это МОЙ ПОДЧИНЁННЫЙ! ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА, ПОКА Я НЕ ВЫШВЫРНУЛ ВАС СИЛОЙ!
Мадам порозовела, покраснела, а потом и вовсе побагровела от такой наглости с моей стороны, вырвала свою руку из моего захвата и выкрикнула одну лишь фразу на непонятном мне языке. Возможно на китайском или корейском, после чего случилось то, чего я никак не ожидал. Мой боцман вышел из шкафа с такими же лицом, как и у Анжелины и встал напротив меня.
- Капитан, - сквозь зубы пробурчал Эндрю, - я прошу вас извиниться перед моей матерью…
Настала очередь мне округлять глаза, и через несколько секунд, поняв, что я не понимаю, что происходит, боцман посветил меня во все.
- Капитан, тут такое дело, - замялся он, - я тут раньше жил, вот и знаю остров… Но мой дядя – пират, и он хотел меня определить к себе на борт в качестве обычного разбойника, вот я и сбежал сначала на Гранда Авилию, потом на Жевье, после чего на… Кхм, это, в принципе, неважно… Рассудите нас, капитан! Скажите ей, что я уже не маленький и имею право делать выбор!
- Хм, попробую. Я… - тут в дверной проём вломился Джерри, после чего дверь окончательно слетела с петель, - Оу, да что же с вами сегодня со всеми такое?!
- Вот она! – зарычал Шакал, обхватывая двумя руками шею Анжелины и начав её душить.
- НЕ СМЕТЬ, - заорал Эндрю, - вступаясь за свою мать и выбивая зуб Шакалу.
- Я тебя смету, скотина, - мадам начала пинать упавшего на пол Адама, после чего тот подумал и пришёл к выводу, что помогать лучше члену своей команды, и бросился на Джерри. Закипела самая настоящая резня, которая продолжалась примерно минуту. Именно столько времени мне хватило, что бы вновь прийти в себя от увиденного и услышанного, и, между прочим, как раз вовремя: Джерри и Адам уже достали свои сабли, а мадам успела вытащить из под своего корсета… Кистень?! Да, именно кистень. Где она там её прятала – ума не приложу...
- Хватит!
Я даже и не надеялся, что меня послушают во время драки, и мне пришлось дважды выстрелить из своего пистолета в небо… пардон, в потолок, дабы враждующие хоть ненадолго усмирились.
- Джерри, чёрт бы тебя, а у тебя что общего с этой, только на вид, женщиной?!
- Как это, только на вид? – не понял сарказма Энди.
- Эта стерва, - начал ответ Шакал, - обокрала меня сегодня ночью! Представляете, пришла ко мне в каюту, я ей дал двадцать серебряных кругляшочков, потом она, ну… Вы понимаете… После чего я уснул, а она ушла!
- Ушла? – переспросил я.
- Да. – После нескольких секунд Шакал понял, что не договорил и продолжил, - Ушла с моими деньгами, которые я прятал в… неважно где! Факт в том, что мамзель Шу – воровка!
- Что?! – Разгневался Эндрю. – Мало того, что ты называешь её шлюхой, да ещё и… нет, я так не могу! Сейчас я тебе оторву всё, что плохо висит!
- Постойте, - вмешался Адам, - так значит, после меня она пошла к этому самому Джерри?! Или до меня… Чёрт! Да ведь она действительно лёгкого поведения!
- Моя мать?!
- Твоя мать!!!
- УСПОКОЙТЕСЬ! – я заорал громко, после чего все уставились на меня, вспомнив, в чьём помещении находятся. Хоть и арендованном, но моём. – Значит так. Если я правильно понял, то Энди – сын Анжелины.
- Долго думал, - буркнул Эндрю.
- Не перебивай меня. Мадам переспала с двумя за одну ночь…
- Капитан…
- Молчать. Не забывай, ты ещё и мой боцман. Так вот, Джерри! Ты уверен что твои сбережения пропали? На моём корабле нет «крыс», и если у тебя деньги были украдены – то тогда ясно, кто вор.
- Простите, - подала голос мадам, - На чьём корабле? Разве капитан не Роджер?
- Роджер? Ха! – усмехнулся я, - Он не Роджер, он Адам. Но это неважно, - после произнесения его настоящего имени, лицо Анжелины окончательно поменяло свой цвет… на белый. В крапинку, если можно так сказать.
- Подлец, - произнесла мать Эндрю.
- Воровка, - не отставал казначей.
- Шлюха, - добавился голос Джерри.
- Болваны, - закончил я, - сейчас вы все разойдётесь по своим домам и забудете всё это. Джерри, я выделю тебе финансы. Энди – можешь быть уверенным в том, что со своей матерью ты больше не увидишься. Адам – бегом исполнять свои обязанности! У нас целый трюм разных товаров, иди и продай всё по заоблачной цене! Ты ведь обещал мне гигантские капиталы?
- И мне он тоже много чего обещал, - буркнула Анжелина.
- Не ваше дело, что он обещал мне. Кстати, мадам, идите домой. Выпейте коньячку, устройтесь в мягкой постели и почитайте какую-нибудь книгу. Всё, я закончил. Кстати, Джерри – останься, у нас дела, верно?
- Верно, капитан, - покорно ответил Шакал.


История умалчивает о том, что же случилось с моим отцом. Однако, узнав от Джерри (уж не знаю, почему он вызвался мне помочь с расследованием о моём папочке), что Малькольм Шарп некогда обитал в водах Скалщорз, я решил найти хоть кого-то, кто его ещё помнит.
Сначала мне посоветовали идти в таверну, мол если нужна информация – ступай туда. Там трактирщик старый и опытный, повидал много разного, может и припомнит кое-чего.
Да, в таверне нашлись люди, понаслышке знающие о моём отце, который не раз заплывал на Грей Сейлз, но чаще всего оседал на Шарк Айленд. Это что-то связано с Береговым Братством. Ой, не хочется влезать в эти дела, но инстинкт поиска родственников выше всего. Завернул же, здорово, правда?
На следующий день я отправился на Шарк Айленд. От Грей Сейлз до него всего час пути по морю, а если учесть, что в спину дул сильный ветер, то и все полчаса. Прибыв на остров, я окончательно убедился, что никакой архитектуры у пиратов нет и быть не может. Единственное, что, как мне показалось, выделяется из кучи зданий – это стены. Да не просто стены, каменные! Да, звучит смешно: разве устоит каменная стеночка против бортового залпа предположим, Галеона? Вроде бы не должна, но то, что импровизированный порт до сих пор стоит, и его не разу не чинили, а если отплыть недалеко от острова, то можно увидеть не один десяток потопленных судов, то можно смело сказать, что пираты – мастера защиты. Ну, ещё мастера грабежа и разбоя, но при обороне эти навыки вряд ли помогут.
Тем не менее, по мне никто не открыл залпа – на мачте покачивался пиратский флаг. Хоть пираты Грей Сейлз и Шарк Айленда враждовали друг с другом, меня они пропустили, и даже не открыли предупредительный огонь – всё же, орудия на моей лоханке не были подготовлены к бою, а, значит, нехороших намерения я не имею. Формально.
Хотя «Принципио» пришлось оставить в миле от порта и дальше добираться на лодке: некая безопасность всё же присутствует. Если бы Эндрю не сказал, что дальше на корабле плыть нельзя, нас бы потопили к чёртовой матушке.
А вот и то, что отличало пиратов друг сторон друг от друга: у пиратов Белтропа на кораблях был герб, на котором нарисован череп весёлого Роджера и две пересекающие друг друга сабли, а у Олафа Уильсона, что негласно занимает место монарха на Шарк Айленде, на флагах был нарисован кулак, разрывающий цепь, что означало: «конец рабству, свободу вольным пиратам!». Довольно интересный герб, но мне абсолютно всё равно, в данный момент. Сейчас, когда я не на службе Англии, я волен делать всё, что хочу, и первостепенной для меня задачей стал поиск сведений о моём отце, а всё, что мне мешает или то, что мне не понадобится в поисках, я игнорирую.
Крепкого телосложения пират на смотровой вышке с ног до головы презрительно осмотрел меня, Шакала и Эндрю, что шли со мной, после чего открыл ворота. Нас пропустили, но продолжали за нами следить. Ну и что, мы ведь не собираемся устраивать беспорядки, верно? Верно, я говорю? То-то же, знаю, что будем, всем «этим самым» чую…
Поселение было поменьше размером, но это лишь потому, что дома были расположены ближе друг к другу в два раза, то есть этого хватало на то, что бы разминуться с тем, кто будет идти к тебе навстречу: третий не поместится.
Так мы и шли друг за другом, а, точнее, за Эндрю. Он здесь уже бывал раньше и знал, где находится здешняя таверна.
Это была и таверна и резиденция Олафа Уильсона в одном флаконе. Главный пират не покидал этого здания практически никогда (исключения составляли походы на крупные суда испанцев или французов, на англичан он никогда не нападал, ибо сам уроженец Англии.
Вы думаете, что я уже не смогу увидеть того, что удивило бы меня больше, чем… чем вся моя жизнь, уже прошедшая? А вот и неправильно, меня просто поразило то, что я услышал, зайдя в таверну:
- О, Шарп, друг мой, заходи! Я давно уже тебя ожидаю!
На несколько секунд я замешкался, а когда опомнился, то, естественно, задал тот вопрос, который меня сильно мучил уже почти минуту.
- Кто вы?
- Олаф Уильсон, конечно же! О, Ники, какой же ты незнающий! Тебя уже посвятил во всё Эндрю?
- Эндрю? – переспросил я, и, спустя несколько мгновений, с недоверчивым видом обернулся к своему боцману. Тот, в свою очередь, лишь виновато отвёл глаза.
- Да, да, Эндрю! Да что вы стоите? Присаживайтесь за мой столик, - Олаф вежливым, но настойчивым жестом пригласил нас усесться, что мы и сделали. Через минуту перед нами уже стояли два блюда с картофельным пюре, жареный поросёнок, ваза фруктов и две бутылки наипрекраснейшего вина.
- Ну, - не прожевав, пробурчал Уильсон, - Энди, пофему ты не пофвятил нафего друга в наф план?
- Что? – не понял боцман?
- Убульбу, - Олаф что-то хотел сказать во время того, как пил вино прямо из горла, - всмысле почему ты не рассказал ничего нашему юному капитану Нику?
- А что вы должны мне рассказать?!
- Капитан, - замялся Эндрю, - дело в том, что вашим отцом является Малькольм Шарп.
- Вот удивил-то, - саркастично удивился я, - а я и не знал!
- Да нет, ну, в общем…
- Так, - перебил его Уильсон, - лучше я объясню. Ники, ты знаешь, что твой отец некогда был самым счастливым сукиным сыном во всём архипелаге?
- Поподробнее, пожалуйста.
- Великий изумрудный груз… Слышал о таком?
- А, сказки всё это, легенды…
- А если я скажу тебе, что помогал завоёвывать этот груз твоему папашке? А если ты узнаешь, что с нами был ещё и третий компаньон, а?
На этот моменте я вновь удивился. Пора привыкать к тому, что в любой момент мне скажут или покажут то, от чего мои глаза вылезут из орбит.
- П-правда? – спросил я.
- Конечно, мальчишка! Это был самый захватывающий захват за всю мою захватческую жизнь!
- Тавтология…
- Плевать, - отрезал Олаф, - суть в том, что это был самый ценный груз, захваченный мной вместе с Малькольмом!
- Притормози коней, - попросил я, - вы вместе плавали на его «Пиратской Жемчужине»?
- Кляп тебе в пасть, акулёнышь! Он плавал на «Жемчужине», а я на «Осьминоге», и у нас был самый лучший дуэт за всю историю…
- Ближе к делу, Уильсон.
- К делу, говоришь? – Олаф почесал подбородок и продолжил, - Хорошо, тогда внимательно слушай историю…

Жемчужина вошла в гавань. Неожиданно, ведь все разведывательные суда были потоплены Осьминогом ещё за две мили до острова, и теперь корабль Олафа Уильсона был сокрыт возвышающимися над водой скалами. Погода стояла не ахти: утренний туман мешал обзору часовых, находящихся в форте, что было на руку захватчикам.
Огромный линкор заплыл в порт. Никто не открыл по ней огонь, ведь паруса у этого судна были испанские, а местный губернатор, Алькадро де Мартиз, как раз ожидал со дня на день прибытие одного из своих линкоров. Всё шло гладко.
На посту было тихо. Трое часовых мирно посапывали в углу, облокотившись на мешок с чем-то мягким, один внимательно следил за вошедшим в гавань кораблём (он вызывал недоверие у испанца), и ещё один бренчал на лютне. Еле слышно, что бы не разбудить остальных.
- Послушай, Риккардо, - нахмурился первый, - что-то мне не нравится этот корабль. На борту ни одного человека в испанской форме.
- Ну-ка, дай посмотрю, - сказал второй, выхватывая из рук первого подзорную трубу, - Да нет, это просто корсар. Вполне возможно, только недавно записался на службу Испании. Поверь, Хуан, наша нация только выиграла от такого союза – ишь, какой линкор!
- М-да, - протянул Хуан, откладывая врученную назад трубу, но всё ещё пристально наблюдая за пришельцами, - ладно, продолжай играть. Тебе бы в оркестре струны рвать, а не в дозоре стоять.
- Что верно, то верно. Меня моя мать не хотела отпускать в армию, но я решил, что отдам долг родине, после чего спокойно буду доживать остаток своей жалкой жизни.
- Так уж и жалкой…
- Да, жалкой. Сам посуди, мне уже почти тридцать. Жены всё нет, детей – тем более. Сижу на шее у матушки, ведь отец давно скончался, упокой, господи, его душу…
- Ну, это ещё не самый худший вариант. Вот, взгляни на Карлоса, - оба смотрящих взглянули на спящего на мешке солдата, - у него родителей вообще нет. Он сирота практически с рождения: мать умерла при родах, отец – спустя пару месяцев после его рождения. Его убили эти жадные англичане, - Хуан сжал кулак так сильно, что костяшки на пальцах побелели, - я бы их всех…
- Да… Но у него ведь есть мечта!
- Это какая же?
- Ну, он её уже осуществил. Карлос мечтал стать солдатом, что бы отомстить убийцам отца.
- Да, - согласился Хуан, - надеюсь, что он перебьёт столько англичан, что отдаст долг и за всех ребят, что уже погибли от их рук.
Риккардо достал из рюкзака бутыль с ромом, разлил по двум деревянным стаканам и они молча выпили. Не чокаясь.
- Послушай, Рикки, - Убрал стакан Хуан, - дай-ка мне подзорную трубу…
- Что ж ты там опять такого углядел? – спросил второй, подавая нужный предмет товарищу.
- Ну-ка, ну-ка, - бурчал первый, настраивая агрегат, - чёрт! ЛОЖИСЬ!
И в этот момент рядом с бойницей пролетело ядро, которое врезалось в противоположную стену. Шум был такой, что спящие быстро проснулись и взялись за оружие.
- Проклятые англичане-е! – завопил Риккардо, звоня в набат.
Ещё несколько ядер разбили защитную стенку вдребезги, бойниц больше не осталось. Карлос и ещё двое солдат прикатили пушку, стоящую в десяти метрах от места их дозора. По всей видимости, досталось не только им: несколько башен и целых две трети защитных стен можно уже было назвать каменоломней. Кое-где начался пожар. Испанцы не успели отреагировать.
К счастью для некоторых, но к ужасу для остальных, плавучая крепость развернула свои орудия в сторону главной башни и начала её обстреливать. Сначала ядрами, потом в ход пошла картечь, несколько десятков бомб… Было ясно, что через пару минут главная башня превратится в решето.
То, что залп начался неожиданно, несомненно дало огромную фору разбойникам. Через десять минут к стенам была выкачена лишь треть всех орудий, заряжены они были только спустя ещё три минуты, ну а первые выстрелы со стороны обороняющихся прогремели лишь тогда, когда форт уже был готов развалиться.
Те, кто остались в живых, направили свои пушки в сторону угрозы, пока та заканчивала обстреливать одну из башен. У испанцев в Гранда Авилии была разработана своя тактика: стреляли все дружно, кучно и по команде. Офицер на стене поднял руку, что означало «целься», и до того, как он опустит руку, оставались считанные секунды. Пушек осталась лишь треть, но если учесть, что всего их была целая тысяча, то триста стволов сейчас собирались изрешетить «Жемчужину».
Риккардо держал факел над своим орудием, готовясь в любой момент выстрелить. Был заряжен книппель, и пятеро дозорных надеялись, что смогут попасть точно в мачту корабля. В самый последний момент у всех округлились глаза, которые стали подобно совиным.
Из тумана выплыл ещё один линкор.
На этом моменте началась дикая паника у испанцев. Некоторые пытались бежать (их благополучно расстреливали в спины их же офицеры), некоторые не смогли отойти от оцепенения и не успели вовремя выстрелить из пушки… В общем, этого промедления вполне хватило на то, что бы второй линкор, Осьминог, сделал один единственный залп.
Семьдесят орудий одновременно дали залп по форту. Карлоса снесло одним из ядер и оставило на память лишь огромную лужу крови. Собственно, сначала это был лишь фонтан, который с ног до головы забрызгал остальных, но потом…
Потом последовал ещё один залп. Картечный.
Вот тут шансов не было ни у кого. Маленькие шарики с огромной силой изрешетили обороняющихся испанцев. Форт затих.
Пираты пока ещё не знали, но догадывались, что на стенах будет стоять лишь малая часть всех испанских бойцов, что находятся в этой колонии. Как только на землю разом сошли сразу полторы тысячи разбойников, врата крепости раскрылись, и оттуда кучей побежали испанцы, которых было в два три больше нападающих.
К сожалению, большей частью солдат были новобранцы, ни разу не участвовавшие в настоящих баталиях. Пираты же все прошли, как говорится, огонь, воду и Великую Попойку на Скалщорз, по этому силы были равны. Завязалась кровавая бойня, которая продлилась всего пять минут.
На горизонте появился третий корабль.
Грозный мановар, на борту которого помещается почти тысяча человек, на котором установлено двести орудий, подошёл к берегу и спустил лодки на воду. К пиратам прибавилась мощная сила, способная разбить наголову всех испанцев, которые, при виде их, просто бросились бежать. Далеко уйти им не получилось – пираты рыскали по всему городу и убивали всех. Старики, женщины, дети – какая разница? Приказ свыше – убить всех, никого не щадить, кроме одного человека…
Алькадро де Мартиз в молодости был неплохим бойцом, и, будучи прекрасно обученным фехтованию, сам двинулся оборонять свой город со своей же личной гвардией, хотя его и отговаривали. Как только две сотни испанских солдат вышли на главную площадь, их моментально окружили две тысячи пиратов. Оборонявшиеся бросили оружие, но им это не помогло: расстреляли всех. Кроме, нетрудно понять, одного.
Малькольм Шарп взял за шкирку губернатора и стал его допрашивать. Тот, видя, что положение безвыходное, рассказал, где находится главная испанская сокровищница в этих водах, после чего был убит Дезмондом Рей Белтропом. Олаф Уильсон недоумённо посмотрел на убийцу, мол зачем убил? Тот лишь пожал плечами, давая понять, что так и надо было.
«Компания» захватчиков двинулась на поиски. Сокровища отыскались довольно быстро. Их было так много! И чего там только не было: золото, рубины, серебро… Но больше всего было изумрудов. В последствие этот захват окрестили «Изумрудным».
Всё, что можно было, погрузили на «Жемчужину». Пираты разбрелись по своим кораблям и суда двинулись домой, на Скалщорз…
Не тут-то было. По чистой случайности на перевооружение в Гранда Авилию приплывала целая эскадра: три бэтлшипа, десяток галеонов и пять каравелл. Прибывшие испанцы вовремя заметили, что произошло, и ринулись в погоню, не заходя в гавань.
Погоня продолжалась три дня. Три дня! Большая часть эскадры застряла в рифах, мановар Белтропа не смог бы там проплыть и свернул с пути ещё день назад. Уильсон вёл свой линкор, уже порядком обстрелянный, рядом с Малькольмом Шарпом, а тот, в свою очередь, непонятно как сумел отыскать путь меж подводных скал. Через некоторое время эти рифы назвали «Рифами Шарпа».
Но так не могло продолжаться вечно: корабль Олафа был настолько сильно изрешечён, что Уильсон принял решение уплыть. Малькольм прекрасно понимал, что было бы, если его союзник захотел бы остаться, и не стал возражать. Хотя и его «лоханка» уже была на последнем издыхании.
Утром четвёртого дня погони, линкор Шарпа причалил у берегов острова, которого не было на карте. Собственно, на карте его не было лишь потому, что линкор уже сбился с курса. Весь Изумрудный груз был спрятан в пещерах этой земли, после чего корабль благополучно уплыл в сторону Скалщорз, оставив преследователей далеко позади…

- А дальше? – спросил я.
- А дальше, - ответил Олаф, - вот что. Шарп приплыл сюда, но без груза. Он сказал нам, что спрятал его на острове, что севернее отсюда, но Белтроп был зол на него, мол тот просто не захотел делиться. А вот что было дальше, я не знаю. Малькольм пропал, и я, кажется, догадываюсь, почему… Я поссорился с Белтропом, после того случая наши с ним пираты и враждуют. Он вышел из состава Берегового Братства, основал свою гильдию и живёт теперь припеваючи.
- Захватывающе, - сумел выдавить я из себя.
- Да, - поддакнул Эндрю.
Смешно, но я уже и забыл, что рядом со мной сидит мой боцман.
- А теперь ещё ближе к делу, маленький Ники.
- Ну? – сконфузился я, но не подал вида.
- Мне кажется, что Белтроп что-то знает о тех сокровищах. Пойми, в Братстве никто никогда не забывает о своих братьях. А так как твой отец давно умер…
- Не факт!
- Ну хорошо, хорошо. Так как твой отец пропал без вести, - он посмотрел на меня, ожидая, возражу ли я ему, но через секунду продолжил, - то ты будешь отдуваться за него…
- Что?!
- Но-но, малыш Ник, я неправильно выразился. Ты поможешь нам разгадать эту тайну, а мы… А мы тебе поможем разгадать эту тайну! Будет взаимопомощь!
- Здорово, - на миг задумался я, представляя, какие у меня перспективы, - я согласен.
- Сразу бы так, мальчик!