На всю оставшуюся жизнь
20 лет назад в Сеуле на Олимпийских играх 1988 года состоялся супертриумф сборной СССР. О золотой баскетбольной команде вспоминает журналист "СЭ", присутствовавший на финальном матче с югославами.
Мне повезло: ровно два десятилетия назад, 30 сентября 1988 года, я присутствовал на финальном матче баскетбольного турнира сеульской Олимпиады. И не просто присутствовал - до сих пор горжусь тем, что именно мне, тогда - спецкору "Советского спорта", было поручено написать репортаж об этой игре.
Но когда коллеги по "СЭ" попросили вспомнить, как все происходило, немного растерялся. Безусловно, самые яркие моменты золотого сеульского матча память хранит до сих пор, но многое уже стерлось: двадцать лет - не шутки. Захотел взглянуть на тот давний олимпийский репортаж. Спасибо коллегам из "Совспорта" - нашли нужную подшивку. Но когда я раскрыл ее, расстроился не на шутку: материал оказался анонимным - фамилии автора под ним, как, впрочем, и под всеми прочими, переданными нами из Сеула, не значилось. Очень не любил тогдашний главный редактор работать в загранкомандировках. А посему, чтобы скрыть свое ничегонеделание, фамилии всех членов бригады - и свою в том числе - скопом выносил наверх первой полосы.
Репортажу о баскетбольной победе - по сегодняшним меркам крохотному, потянувшему в общей сложности на четверть газетной полосы (могу себе представить, сколько места было бы отдано в сегодняшнем "СЭ", выиграй наши баскетболисты Олимпиаду в Пекине, - полгазеты, не меньше) - была предпослана традиционная в те годы рубрика "Гвоздь программы". Гвоздем (то есть самым актуальным, самым сенсационным материалом) он по сути и являлся, но дизайнерски никак не был выделен - подобные изыски мало кого в те годы волновали. Да и золота тогда в Сеуле наши завоевали видимо-невидимо, так что баскетбольное было вроде как "еще одним".
Освежив в памяти хронологию матча - а именно в таком ключе и был построен материал, я невольно вспомнил многое из того, что ему предшествовало и что происходило сразу же после финала. Глубоко убежден в одном: сеульской победы не было бы, если бы не два человека. Игрок и тренер. Арвидас Сабонис и Александр Гомельский.
Безусловно, каждый из дюжины выходивших тогда на площадку и тех, кто имел непосредственное отношение к подготовке сборной, заслуживал самых лестных слов. И Шарунас Марчюленис, набравший 21 очко и ставший самым результативным игроком финала против югославов (которыми руководил, отмечу, Душан Ивкович). И Римас Куртинайтис, сыгравший выше всяких похвал в полуфинале с американцами. И капитан команды Вальдемарас Хомичюс, которого невозможно было остановить, если у него шла игра. И Александр Волков, который в начале второй половины финального матча помог увеличить разрыв в счете. И Тийт Сокк, действовавший не столько эффектно, сколько эффективно. И Сергей Тараканов, блеснувший снайперскими способностями в самый нужный момент. Назову и остальных пятерых, кто выходил на площадку на том победном турнире, - это Александр Блостенный, Виктор Панкрашкин, Валерий Гоборов, Игорс Миглиниекс и Валерий Тихоненко.
Каждый из них достоин похвалы. И все-таки утверждаю, что без Сабониса и Гомельского победы этой могло и не быть.
Ровно за два года до Игр в Сеуле, точнее 13 сентября 1986-го, лучший баскетболист Европы двух предыдущих лет Арвидас Сабонис получил травму ахиллова сухожилия. С этого дня и начались мытарства великого центрового. Сколько же обследований, консилиумов, операций, курсов восстановления пришлось перенести литовскому феномену, сколько клиник поменял он в Москве, Вильнюсе, Хельсинки, Атланте и Портленде. Это были два года мучений, сомнений, колебаний. А еще - надежд и веры, что к главному событию года, четырехлетия, жизни, как бы пафосно это не звучало, Сабонис будет в полном порядке.
Он вернулся в Союз за месяц до отъезда в Сеул. И тут СМИ развернулась жуткая полемика - везти ли центрового на Игры или оставить в покое, дать долечиться. Многие склонялись ко второму варианту - мол, без тщательной многомесячной подготовки в Сеуле делать нечего. И только один человек - Гомельский - нисколько не сомневался, что Сабонис ему необходим, что без него Олимпиаду не выиграть.
Понятно, что в первых сеульских матчах литовский центровой, мягко говоря, не смотрелся. Набрал всего-то 11 очков в самой первой, проигранной югославам - 79:92 встрече. Невнятные действия в сложнейшей, вырванной в дополнительное время (и больше на характере) игре с пуэрториканцами, тяжелейшее противостояние бразильцам - все это вызвало на родине поток критики в адрес тренера и команды. (Правда, там, в Сеуле, мы мало об этом знали: советские газеты за тысячи километров от дома читать не могли - интернета еще не было. В тассовском офисе в Главном пресс-центре факс появился - так все с удивлением глазели на это чудо техники!)
Сабонис пришел в себя к полуфинальному матчу со сборной США, в котором принес 13 очков, но при этом сделал столько же подборов. Итог - 82:76. Дальше был финал.
"На девятой минуте - 10:20, на двенадцатой - 12:24. Катастрофа?
Нет, никакой паники в наших рядах не было. Хотя тренеры и произвели ряд замен, ситуация на площадке не менялась. До того момента, пока за дело всерьез не взялся Сабонис.
Восемнадцать месяцев мы не видели его на площадке. Все прекрасно знают, что с ним произошло. В Сеул он приехал, проведя с командой всего несколько тренировок, и набирал форму уже здесь, на месте, от матча к матчу все более становясь прежним Сабонисом, которым мы (да только ли мы!) долгое время восхищались. Наконец воочию увидели и его точные броски, и до миллиметра выверенные передачи партнерам, но, главное, в сложной ситуации он, именно он, забыв про болезни и травмы, пошел вперед, в гущу борьбы. Пошел под кольцо. Наверное, нет смысла повторять, каков он бывает на этом самом горячем пятачке баскетбольной площадки. Арвидас повел за собой товарищей, и игра команды сразу же преобразилась. За четыре минуты до конца первого тайма уже 21:24. Да-да, ни одного очка не удалось набрать соперникам за четыре с лишним минуты. И "повинны" в этом были прежде всего советские игроки".
Это строчки из репортажа двадцатилетней давности. Я привел их потому, что именно этот отрезок финала и стал ключевым.
И хотя до конца матча еще оставалась уйма времени, и вроде бы могло произойти все, что угодно, но в действиях наших стала сквозить такая уверенность, что сомнений в победном исходе уже не было. Почувствовав это, в очередной раз проявил мудрость и тренер - он старался не мешать подопечным, предоставив возможность самим разбираться в происходящем. И видели бы вы, как в те минуты играла наша сборная!
Все с нетерпением ждали пресс-конференции. Но вместо того, чтобы поделиться своими эмоциями и впечатлениями от матча, триумфатор Гомельский на своем невнятном английском накинулся с обвинениями на отечественных журналистов и прежде всего шефа спортивного отдела всемогущей тогда "Правды" Льва Лебедева. Это, признаюсь, было странно. Больше других недоумевали иностранные коллеги - и прежде всего американцы, которых, помню, интересовало совсем другое: кто из победителей отправится играть в НБА. Увы, ответа на свои вопросы они в тот вечер так и не услышали.
Как баскетболисты отмечали победу, видеть мне не довелось (хоть я и жил рядом с ними - в Олимпийской деревне, но был по горло занят редакционными заданиями). Встретил ребят опять-таки в деревне лишь 2 октября - уже после церемонии закрытия Игр. Больше всех запомнился почему-то Тараканов, который, как заправский оператор, пытался запечатлеть на камеру последние часы потрясающего олимпийского праздника.
На следующий день мы покидали счастливый для советских спортсменов Сеул. Я уезжал в одном из последних автобусов, и в памяти запечатлелась картина: сверхаккуратные корейцы выставили на асфальт одна к одной вынесенные из домов, в которых жили члены делегации СССР, пустые бутылки из-под спиртного и "опоясали" ими советский уголок Олимпийской деревни. Выглядело это, поверьте, внушительно...
Тот сеульский репортаж назывался "16 лет и вся жизнь". 16 лет - столько к тому моменту прошло после первой олимпийской победы наших баскетболистов в Мюнхене. А про всю жизнь и расшифровывать не надо, все и так понятно.
Мы же на всю оставшуюся жизнь сохраним происшедшее 30 сентября 1988 года. Оно того стоит.
Лев РОССОШИК